style="font-size:15px;"> – И что? – заулыбался Махоркин.
– Светка говорит, что это знамение.
– Так уж и знамение? – Улыбка расплылась ещё шире.
– А ты не смейся, Светка между прочим того…
– Что значит того?..
– Умеет предсказывать события.
– Да, ладно.
– Не веришь? Я ей вот тоже не поверила, как и ты – начала про совпадения говорить, а теперь думаю, нет, права Светка.
– И что же она предсказала?
– Ну не она сама, а сны её. Знаешь, в ночь, когда на даче произошло это ограбление с убийством, ей приснился вещий сон.
– И что? Она видела убийцу?
– Не знаю. Говорит, что женщину видела, красивую и страшную одновременно.
– Как это?
– Ну, бывает такая красота – жуткая, дьявольская, роковая.
– Ты лучше скажи, как мама твоя, а то мне без тебя одиноко по вечерам, не с кем по парку погулять, крик ворон послушать и сказки про ужасно красивых роковых женщин, – Махоркин потянул её к себе.
– Да ну тебя. – Лена игриво оттолкнула мускулистое тело. – С мамой всё уже хорошо. Скоро выпишут.
– Отлично, значит скоро моему одиночеству конец.
Он снова притянул её к себе, и в это время в дверь постучали.
– Да что же это такое? – недовольно буркнул Махоркин и направился к двери.
– Александр Васильевич, вот дело, которое вы запрашивали, – протянул папку дежурный, – только, что доставили.
– Оперативно, – похвалил неизвестно кого Махоркин.
– Ещё бы, – ухмыльнулся дежурный. – Всем в отпуск охота, и лишний висяк ни к чему. Сбагрили за милую душу.
– Давай скорее, – Лена вырвала папку из рук дежурного и плюхнулась на стул. В первую очередь её интересовали фотографии. Перед тем, как прочитать материалы лучше посмотреть на картину происшествия свежим взглядом. Она несколько раз перелистала фото, подняла глаза на Махоркина и протянула один из снимков. – Смотри!
На фотографии в неестественной позе лежал пожилой мужчина с огнестрельным ранением в живот. Лицо мужчины было накрыто ковриком.
Глава четвёртая
Уличный фонарь так светит в окно, что даже можно не включать свет. Прогретый за день дом после заката начинает отдавать тепло внутрь и в комнате становится нестерпимо душно. Хочется наконец выключить кондиционер, раскрыть окна и дышать. Аромат августовского вечернего воздуха, как слоёный пирог. Нижний слой ещё пахнет тёплым асфальтом и высохшей травой, средний источает тонкий аромат ночных фиалок, а сверху воздушный слой взбитого безе, в котором намешано и солнце, и пение птиц, и жужжание каких-то мошек, хаотично клубящихся в жёлтом свете фонаря. Самое время поставить на балконе журнальный столик, попивать чай с жасмином, любоваться звёздами и делиться переполняющими тебя мыслями или внимать чужие.
– Надо
