невесть откуда оказавшиеся там, была из первых плохих новостей, вторая ужин, главное то что он был, только готов будет через пару часов и в меню было собственно следующее: картофель жареный клубнями, похлебка мясная из скотины и лук, звучало замечательно и даже если будет очень плохо приготовлено это лучше тех сухарей и вяленного мяса которые уже не лезли в горло за весь этот неблизкий путь. Услышав столь добрую весть было принято решение идти спать до ужина о котором известят заранее, сосед потерявший свою ладью и соплеменников, оказался на редкость худосочным викингом, поэтому тесниться совсем не пришлось, кровать могла вместить еще одного такого воина Одина и им было бы удобно и не стеснительно. Сон пришел быстро. Сны вне похода были такими же беспокойными и кровавыми, никаких светлых моментов, но это должно пройти со временем.
Когда Николаса разбудил стук в дверь, его соседа уже не было в комнате. Рыцарь оповестил, что скоро спуститься, сам же попросил горячей воды чтобы сбрить надоевшую и колючую бороду. Воду принесли быстро чем еще раз обрадовали рыцаря. Приведя себя в порядок Николас спустился вниз чтобы отужинать. В обеденном зале было немноголюдно, отпечаток времени наложил свое веянье на обильность клиентуры. Публика была разношерстной под стать глубинке, пять больших столов поставленных по всей площади, люди занимали все столы, но конечно же не полностью. Разделенные на группы по пять и три они заняли два стола, за остальными был наш герой, нордлинг сосед с которым они не обмолвились и словом и священник за последним. Присутствующие вкушали стряпню Матильды и ее супруга Йозефа, услуживали гостям два их сына Карл и Родрик, молодые люди, но очень крепко сложенные для своего юного возраста. Если все присутствующие были довольно обычными для этого времени и даже одинокий викинг смотрелся органично, то священнослужитель в дорожном одеянии и с сумками для книг вызывал любопытство. Вообще отношение к служителям церкви было осторожное и пренебрежительное в угоду их влиянию через которые могли отдать любого подозрительного в руки инквизиции которая уже набирала обороты и своими методами внушала страх и бесконечные разговоры не покидающие столь смелый круг дискутирующих. Поэтому все разговоры о вере или отношения к ней оставались в головах думающих или в узком кругу. Поэтому же и сейчас тишина нарушалось только звуками поедания горячей пищи и новыми заказами. В таверну зашли трое человек, два солдата и худой мальчишка в цепях и кандалах, привлечённое внимание на секунду улетучилось, все вернулись к ужину. Привычная картина переправки преступника, что странного. Но что случилось дальше, солдаты приволокли и бросили к столу священника паренька, подписав какой-то документ солдаты удалялись в темный проем входной двери. Сейчас вопросов появилось больше и требовало хоть какого-нибудь объяснения от преподобного. И он сказал всем, он не выжидал, не откладывал, сильным басом которым обладал
