его на работу, никто не будет платить зарплату. Но до сих пор внушения эти не возымели желаемого действия. Поэтому на этот раз Ксения решила воздержаться от внушений.
На прощание строго оглядела двойняшек и, не найдя подходящих слов, погрозила им пальцем.
– Пока-пока, – засмеялись дети ей вслед.
Мамы бояться не стоило – в этом, одном из немногих пунктов, двойняшки были единодушны полностью.
Ленка ждала ее у метро в условленном месте.
– Я здесь уже двенадцать минут, – сообщила она вместо приветствия. – Меня снежком припорашивать начало.
– А я с детьми разбиралась. Извини, пришлось задержаться. Ты ведь еще не знаешь, что такое большие дети!
– Ну что они у тебя натворили? – спросила Ленка таким пренебрежительным тоном, что всякая охота рассказывать про двойняшек пропала у Ксении сама собой.
Ведь в самом деле, не говорить же Ленке, что она уже несколько месяцев не заглядывала к детям в дневники, не ходила в школу, про бардак в комнате Кирилла и про вечеринку со спиртными напитками, организуемую с ее собственного благословения? Кто знает, что это будут за напитки – «Отвертка», сухое вино или водка? Недавно Кирилл обмолвился между прочим, что прошлым летом на даче у школьного приятеля Борьки Фомина они пили ром и один мальчик хватил лишку. Бедняжку рвало так сильно, что ребята уже думали вызывать скорую. А какая-то девица вспомнила про несчастную любовь и хотела порезать вены.
Один Бог знает, что застанет она, вернувшись домой после шопинга.
Но жаловаться на жизнь Ксении не хотелось. Надоевшие ей самой разговоры про собственное малодушие, лень, одиночество и полное отсутствие жизненных стимулов Ленка пресечет суровой нотацией. Чтобы не слышать таких нотаций, Ленкин муж Мишка готов превозмочь собственные возможности.
– Ты замечательно выглядишь, – заметила Ксения вместо ответа. – И… я не поняла сначала, у тебя новая шубка?
– В прошлом году купила. На Черкизоне, с отпускных.
– В прошлом году?.. И ни разу не пришла на работу?
– А зачем? – выразительно спросила Ленка. – На работу я хожу в пуховике.
Понятно. На работе она продолжает сохранять образ несчастной, задавленной жизнью жены инвалида Чеченской кампании, на проблемы которого государству глубоко наплевать. Чтобы компенсировать эмоциональное равнодушие государства к семье инвалида, Анна Викторовна даже в кризисные времена обеспечивает Ленку работой на полторы ставки. Сердобольные коллеги сумками несут вещи для Ленкиных детишек. Люди они деликатные, поэтому устаревшее и чересчур заношенное предлагать стесняются. Так что проблема с детской одеждой решается в их семье сама собой. Муж по понятным причинам ходит в казенном, поэтому отпускные Ленка с чистой совестью может потратить на норковую шубку.
– У меня ведь сегодня праздник, Ксень.
– Поздравляю. А какой?
– О, тут целая история! – Ленка мечтательно улыбнулась. – Ты знаешь, я когда вышла за
