Но выглядит Джер таким несчастным, рассказывая про все неудобства злосчастной мебели, что я сдаюсь.
– Хорошо, – помня о том, что совсем скоро этот мужчина улетает в Европу, я соглашаюсь, но с условием. – Однако ты не будешь ко мне приставать.
Поднимается с моего края кровати Джереми уже веселым. Я могу часами разглядывать эти кубики пресса на его идеальном животе. В пижамных штанах парень шагает к другому краю и по-королевски располагается, забрав себе большую часть одеяла. Так и знала, что в моем позитивном взгляде на сон вдвоем есть какие-то промахи.
– Мне холодно! – смеюсь, отбирая у него то, что по праву принадлежит мне.
Замечаю, что свет в гостиной так и остался включенным.
– Смотри, сама не начни распускать руки, – комментирует мое предпоследнее предложение Джер, подмигнув и устраиваясь поудобнее.
– И не надейся! – бросаю ему, а сама думаю, что любимый запах теперь можно ощущать так близко всю ночь.
Боже. Я подумала «любимый запах». Любимый? Нужно с этим кончать и поскорее. Я никому не позволяла подбираться к себе так близко, и не хотелось бы, что все вот так развалилось на части из-за смазливого парня, готового в любую минуту меня выручить.
А ведь именно таким и нужно давать шанс.
Чувствую ли я что-то к Джереми? Как же я надеюсь, что нет!
А вдруг – да? Что я тогда буду делать? И как понять, влюблена ли я? Хотя влюбленность – слишком резкий вердикт для нынешнего положения.
– Джереми? – окликаю его, и он тут же поворачивает ко мне голову.
– Мм?
– Можно я поцелую тебя? – шепчу в абсолютной тишине – на мгновение даже ветра не было слышно.
Джереми открывает от изумления рот. Он всматривается в мое лицо, по всей видимости, ожидая, что я вот-вот засмеюсь и скажу, что пошутила. Но мне, правда, это нужно.
– Я хочу кое-что проверить.
–Хочешь узнать, хочу ли я тебя все еще? – медленно протягивает красавец с растрепанными волосами, а уже тянусь к пухлым губам, схватив Джереми за заднюю часть шеи.
Ох, Джер, в точности да наоборот. В твоем желании я не сомневаюсь.
Наш поцелуй нежный, ласковый. Я ощущаю его язык на своих губах, и то, как он проникает им в мой рот, прижимая к себе ближе за талию. То, как его пальцы неторопливо поднимают край бордовой футболки, а ладони, которые стали уже родными, исследуют мои бедра, будто в первый раз – так жадно, с особой настойчивостью. Он любил мои губы, мои ноги, каждый сантиметр моего тела, словно я нечто неповторимое, нечто прекрасное, хотя я такой никогда не была. Я знаю, что он любил меня с первого дня нашей встречи. А я так и не ответила ему взаимностью. Но сейчас что-то внутри зарождается. После того, как его руки коснулись моего лица, увидев мой испуг от грозовых молний, я поняла, что никто, наверное, больше никогда не будет сидеть со мной за диваном, словно с маленьким ребенком, и рассказывать всякую ерунду, позволяя мне забыть, что ветер все еще готов снести все деревья в городе к черту.
Он
