постепенно затуманивался похотью, не позволяя другим, более здравым мыслям, бродить в голове.
– Я не понимаю… – Ральф резко прервал тишину.
Испугавшись, вздрогнула и перестала гладить Коннора. Он разочарованно проворчал и, положив свою ладонь поверх моей, продолжил ласку. Когда я стала сама водить рукой, он убрал свою.
– Как ты можешь быть до сих пор невинна?
И вот тут я поразилась. Вместо того, чтобы спрашивать брезгливо, он говорил с сожалением, а взгляд ласкал, утешая и говоря, что они уж точно обо мне позаботятся. И только я хотела объяснить, почему все так, мое тело содрогнулось от жгучей боли желания. Кошка во мне заерзала и принялась издавать дикие крики, точно ее кто-то мучил. Охнув от таких резких перемен, лихорадочно заглядывала в глаза то одному, то другому мужчине. Мое тело находилось в агонии, лоно болезненно пульсировало, а руки тряслись как никогда ранее в горячке. От непонимания, что со мной, и как с этим справиться, закричала. В который раз покатились слезы.
– Тише, тише, – шептал Коннор, погладив меня по спине.
Его касание лишь усугубило ситуацию. Зашипев от боли, попыталась протянуть руку к сосредоточию желания, намереваясь хоть как-то потушить тот огонь, который ощущался меж бедер. Дрожащей рукой я уже почти достигла цели, когда мою руку убрали. Вскрикнув от волны новой боли, протестующе застонала.
– Ну, чего ты медлишь! – закричал Коннор.
Теперь он старался не касаться меня, но шептал какие-то слова. Слыша лишь звук, не разбирая речи, была рада и этому.
– Черт, котенок… прости, но сейчас будет больно… – извиняясь, прорычал Ральф и через несколько секунд, без колебаний, вошел в меня одним грубым толчком.
Дернувшись от затопившей меня резкой боли, неожиданности и такой невероятной заполненности, я довольно ахнула. Боль от потери невинности быстро притупилась. А вот муки от горячки все продолжались.
– Пожалуйста, – прохныкала, крепко хватаясь за руку Коннора, притягивая его к себе.
Он наклонился ко мне и нежно поцеловал. Что-то дикое и необузданное рвалось изнутри. То, что сейчас делал Ральф, было мало. Казалось, мне нужно больше, глубже… А нежные поцелуи Коннора должны были быть мучительными, жестокими… Сама того не понимая, ощутимо цапнула его за губу, следом зализывая языком ранку. Кон зарычал и, точно одичав, набросился на мои губы именно так, как мне того хотелось: жестоко сминая, прикусывая. На несколько секунд отстранившись, я хрипло прокричала, не узнавая свой голос:
– Быстрее! – и вновь принялась целовать Кона.
На заднем плане слышались довольное рычание Ральфа, который заскользил еще быстрее, проникая глубже, задевая нервные окончания, стремительно гоняя кровь по венам. Боль все не стихала, но я уже не ощущала такой невероятный дискомфорт. С каждым новым толчком развязка подходила все ближе и ближе. Внизу живота так приятно ныло, что уже не представляла, как буду удовлетворять свои потребности
