отменное. И если ему и не хватало практических знаний в целом ряде областей, то в теоретических вопросах он был более чем подкован. Кружок любителей запретного чтения, в котором он так долго участвовал, оказался отнюдь не пустячным развлечением.
А еще, и об этом тоже непременно нужно сказать, в сумке у покидающего стены семинарии опального студента лежала тетрадь со стихами. Судя по всему, неплохими: буквально через несколько лет они, за все той же, отчасти шутовской, отчасти трогательной подписью «Сосело» украсят страницы изданных Келенджеридзе пособия по теории словесности и книги «Грузинская хрестоматия, или Сборник лучших образцов грузинской словесности». Посвящение Эристави войдет в юбилейный, посвященный князю Рафаэлу сборник, вышедший в 1899, а «Утро» – в изданный в 1916 году Якобом Гогебашвили учебник родного языка «Дэда эна». Неплохо для семинариста-недоучки, не правда ли?
Впрочем, время стихов подходило к концу.
Стихи Иосифа Джугашвили
Утро
Озябший розовый бутон
К фиалке голубой приник.
И тотчас, ветром пробужден,
Очнулся ландыш – и поник.
И жаворонок в синь летел,
Звенел, взмывая к облакам.
А соловей рассветный пел
О неземной любви цветам.
Луне
Плыви в пространстве величаво
Над скрытой бездною земной.
Развей серебряным сияньем
Туман угрюмый, мрак густой.
Склонись к земле, во сне лежащей,
С улыбкой нежною склонись.
Спой колыбельную Казбеку,
Чьи льды, светясь, стремятся ввысь.
Но твердо знай, кто был однажды
Унижен и повергнут в прах,
Еще с Мтацминдой станет вровень
И веру возродит в сердцах.
Цари на темном небосводе!
Играй лучами и цари.
И край родимый тихим светом,
Небесным светом озари.
Я душу всю тебе открою.
Я руку протяну тебе!…
Сияй, луна – душа Вселенной!
Сияй, Луна, в моей судьбе!
Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет дольний мир,
И тень за дальней далью
Исходит синевой в эфир,
Когда над рощей безмятежной
Взмывает песней соловей,
И саламури голос нежный
Звучит всю ночь в душе моей,
Когда, переведя дыханье,
Вновь родниковый ключ звенит,
Когда в тревожном ожиданье
Бессонный лес в ночи молчит,
Когда герой, гонимый тьмою,
Вновь навестит свой скорбный край
И в час ненастный над собою
Увидит солнце невзначай,
Тогда гнетущий сумрак бездны
Развеется в родном краю,
И сердцу голосом небесным
Подаст надежда весть свою.
Я знаю, что надежда эта
В моей душе навек чиста.
Стремится
