столкнулись со Стасом, у которого на распухшем лиловом носу был прилеплен пластырь, и с двумя его друзьями. Недобрые взгляды полетели и с одной стороны, и с другой, но начинать даже словесную потасовку у дверей кабинета ректора никто не посмел.
– Проходите, проходите, – поприветствовал ребят Богдан Александович, как только они открыли дверь.
Ректор Академии Искусств был высоким стройным элегантным мужчиной лет сорока пяти. Он имел вытянутый овал лица, неострые, словно сглаженные, скулы, высокий лоб с парой резких линий, густые брови, нос правильной формы и проницательные голубые глаза, в уголках которых всегда можно было заметить сеточку мелких морщин. Лицо ректора сразу же давало понять, что ты имеешь дело с человеком умным, а может быть даже и хитрым. Однако самое первое, что бросалось в глаза – улыбка, практически не сходящая с губ мужчины и нёсшая в себе скорее нотки снисхождения, чем веселья. Идеально сидевший на нём серый костюм-тройка почти сливался с седеющими уложенными волосами и небольшой аккуратной бородой. Идеально белая рубашка была накрахмалена так, что, казалось, захрустит от малейшего движения. Коричневые кожаные туфли, дорогие часы на правой руке и тонкий серый галстук завершали образ.
Кабинет был хозяину под стать. Просторное помещение с высоким куполообразным потолком (кабинет находился под самой крышей башни правого крыла), с большими окнами и бархатными шторами, со столом из красного дерева и с шикарным креслом с высокой спинкой, в котором Богдан Александрович и сидел, когда ребята вошли. Ректор жестом предложил им присесть на кожаный диван, что стоял у стены справа от стола.
Роза плавно опустилась в центр, слева от неё сел Лео, тут же откинувшись на спинку и забросив назад руку, а справа – Вадим. Ярослав и Рихард встали с двух сторон от дивана. Богдан Александрович предложил им взять стулья, стоящие у его стола и предназначенные для посетителей, но парни отказались.
Повисла тишина.
– Рихард Призрак, – высокий ясный голос ректора зазвенел в кабинете. – Подтвердите ли вы слова Станислава Грушина, двух его друзей и Антонины Андреевны, нашей буфетчицы, которые утверждают, что вы ударили Стаса в лицо, тем самым… кхм… отправив его в нокаут?
– Подтверждаю, – голос Рихарда не дрогнул, а у Розы замерло сердце.
Она было открыла рот, чтобы заговорить, но вдруг почувствовала, как Вадим мягко сжал её предплечье на пару секунд. Получив предостережение, девушка решила пока помолчать.
– Станислав Грушин утверждает, что вы напали на него совершенно необоснованно, в тот момент, пока он вёл разговор с Львом Ларионовым. Это вы тоже подтверждаете?
– Частично. Он действительно разговаривал не со мной, но в своей речи позволил себе оскорбить девушку, которая в тот момент была с нами, да и сейчас находится здесь, – Рихард бросил короткий взгляд на Розу. Девушка поражалась его хладнокровию, с которым он всё это рассказывал.
– Это веская причина, – качнул головой Богдан Александрович, чуть сощурившись и улыбаясь
