Просто наш папочка сегодня очень-преочень устал, – лукаво засмеялась Елена, – и ему пора отдыхать. Пойдем, я тебе постелю и в постельку уложу… Пойдем.
Елена схватила его за руку мертвой хваткой и потянула в спальню.
– Сегодня утром… – хрипло произнес Дмитрий, откашливаясь и инстинктивно освобождая руку. – Сегодня утром мэр Губернского города разбился на вертолете. Летел на праздник. А вертолет упал. Сегодня там праздник был.
– Да? – безразлично переспросила Елена, продолжая тянуть Дмитрия в спальню и подавая украдкой от дочери красноречивые знаки глазами и ртом. – И что нам теперь делать, а?
– Верхоланцев его фамилия.
– Верхоланцев? Ах, ну да, – вспомнила Елена и немного ослабила нажим. – Ты ведь его знал, кажется.
Да, Дмитрий один раз имел с ним дело – пытался наладить производство хай-тековской мебели на комбинате в Губернском городе. Ему устроили встречу с мэром как с держателем контрольного пакета акций этого комбината. Мэр усомнился в рентабельности начинания и Дмитрию отказал.
– И тебе, папан, его так жалко? – не понимала Светлана.
– Не-а, – признался Дмитрий. Ему не было жалко Верхоланцева. И даже наоборот.
– А чего тогда мы тут стоим?! – Елена усилила нажим. – Найдут нового мэра. Пойдем.
Елена увлекла его в спальню и с силой захлопнула дверь.
– А теперь скажи, как ты любишь меня, дорогой. – Она расстегивала его рубашку на груди. Ее глаза мутились. Покончив с рубашкой и вытащив ее из брюк, Елена сама молниеносно разделась догола и припала в зверском поцелуе к груди Дмитрия. Больно кусая его живот, она боролась теперь с тугим брючным ремнем. Глаза ее окончательно помутились. Елена только тихонько ухала и рычала. Она, как всегда в таких ситуациях, быстро лишалась дара речи. Если у нее сейчас спросить что-нибудь, даже самое простое, она ответить не сможет. Вместе с речью Елена теряла и способность мыслить. И поэтому не могла справиться с ремнем. Она не понимала, что он легко расстегивается, и пыталась его разорвать или просто стянуть брюки. Последнее ей наконец удалось. Навалившись на Дмитрия всей тяжестью, она опрокинула его на кровать и, царапая до крови длинными ногтями его бедра, стащила с него последнюю досадную помеху на пути к торжеству идеи, которая владеет всеми на свете, даже мерзкими слизняками.
Теперь Дмитрию стало свободно. Елена больше не замечала его странной задумчивости по поводу кончины мэра далекого Губернского городка. Она вообще не замечала и не думала ни о чем, тем более о существовании какого-то мэра.
Дмитрий лежал на спине, поглаживая Еленину шею и разметавшиеся волосы, и осознавал невероятную новость, припоминая подробности катастрофы. «Зацепившись за провода ЛЭП, машина мэра замерла в воздухе, наматывая на хвостовой винт двенадцатимиллиметровый провод с напряжением двести двадцать киловольт… Сначала порвались провода, затем отломился хвост вертолета, а еще через мгновение и сам Robinson-R44,
