собрание Представительства Инспектирования жизнедеятельности общества и отдельных его членов”.
Вот как, оказывается, это теперь называется.
И она вовсе не убийца, черт побери.
Да-да, запомните, а лучше запишите!
Она – инспектор жизнедеятельности.
Возможно, вашей жизнедеятельности.
…Потому-то следует соблюсти реноме, выглядеть соответственно занимаемой должности и явиться перед остальными инспекторами в деловом респектабельном костюме, а не в любимых джинсах и полосатом пончо из облепленной мелкими катышками лже-ангорской шерсти.
Впрочем, менять обличья и наряды – ее основное занятие. До сих пор помогающее не только продуктивно работать, но и в относительной безопасности жить.
Ха, может, ее попросят выступить с докладом на эту тему?! Роль мимикрии в повышении производительности труда убийцы. И заковыляет она на своих копьях-каблуках на сцену, в свет подслеповатых софитов, под сень занавеса, цветом отчетливо схожего с небом над металлургическим комбинатом…
– Нарик. – Лариса оторвала друга от поглощения вожделенного мороженого. – Почему сейшн Организация устроила именно в этой халупе, а? Приличного места не нашли?
– В этом весь смак! – голосом только что вусмерть удовлетворенного чревоугодника-садомазохиста заявил Нарик. Кандидат химических наук, казалось, пропитался мятным ликером до шнурков на ботинках. – Эта, как ты изволила выразиться, халупа – вовсе не халупа, а Дворец культуры и досуга работников Завода комбайностроения и сеялко-веялкопроизводства.
– ???
– Совершенно точно-с. Был, был в сладкие аграрные времена целинщины и нечерноземщины такой промышленный гигант. Заваливал Советскую Отчизну красномордыми комбайнами и косорукими сеялками-веялками. Отчего ходил в передовиках и, соответственно, боролся за интересный быт и здоровый отдых своих комбайностроителей и сеялкопроизводителей. Вот и отгрохали где-то в семидесятых шикарный по тем масштабам дворец – чтоб могли усталые заводчане, после смены трудовой смыв с телес мазут и баббит, бренчать заскорузлыми пальцами на беккеровских роялях, а ражие заводчанки в кокошниках и сарафанах – устраивать показательные смотры народной песни и пляски. Любил я, знаешь, в далекие времена, когда работал еще лаборантом в своем НИИ, посетить концерт подшефных творцов комбайнов и веялок. Бабы были – как на подбор: груди, бедра, глаза коровьи, шали павлово-посадские… Мои красавицы, куда вы умчались пестрой чередой?! Эх… А сейчас заводишко захирел, комбайностроители автостоянки да бензозаправки у кавказцев держат, а грудастые коллективы песни и пляски на рынке торгуют китайским “Ланкомом”, тайваньскими норковыми шубками и бытовой техникой фирмы Vitek.
– Как это печально, – безразличным тоном произнесла Лариса. Ей порядком надоело торчать в почти
