старичка с копнами волос над ушами, разделенными посередине лысиной. Маленькие, острые глазки, нос картошкой. Одет он был в льняной саван, который Кирилл принял за ночную рубашку. Если бы сознание банкира не было бы отравлено водкой, он бы заметил, что силуэт тускло светится изнутри. Ноги не касаются земли. Через сущность просвечиваются кусты, деревца и ворота Кириллиной дачи. Банкир бы зажмурился, испугался и закричал «Привидение! Привидение!»
Мужчина нехотя отпустил свое набухшее достоинство и с определенным усилием запихнул его в штаны.
– Все, мужик, все – сказал он, и, покачиваясь, побрел к дому. – Поссать нельзя. Уставился, извращенец.
Наутро воспоминания о находке, обоссаном заборе, и о старичке в ночнушке никуда не делись. Голова болела, но, как не удивительно мозг работать не отказывался. «Что за дед? – думал лежа в широкой постели Кирилл. – Раньше я его не видел. Надо бы у Степана спросить»
В калитку застучали. Сильно и настырно. Нехотя банкир поднялся и вышел во двор.
– Кто? – недовольно буркнул он.
– Я, – весело отозвался Степан. – А ты кого ждал? Прод комиссию ЧеКа?
Сосед противно засмеялся.
– Ты это, … Зайди ко мне, – сквозь смех сказал дед. – Там со вчера осталось. Похмелю. Это. Друг не тот, кто наливает, а тот, кто похмеляет.
Дед засмеялся, сильнее прежнего.
«Надо пойти, – подумал Кирилл. – Опять обидится. Да и водки жалко. Вчера, черти знает куда, за ней ходил»
– Ну? – бодро спросил банкир через десять минут, садясь за стол в беседке соседа. – Рука то легкая? Лечебная?
– Еще как, – также бодро ответил Степан. – Эта, как? Экстрасенс.
За один раз допили вчерашние остатки. На душе полегчало. Сосед закурил, предлагая сигарету банкиру.
– Не. Бросил, – отказался Кирилл. – Здоровье берегу.
Степан пожал плечами.
– Саныч, – спросил банкир. – Я вчера на дороге, деда одного встречал. Раньше не видел. Кто это мог бы быть?
– Деда? – переспросил сосед. – На нашей улице?
– Да.
– А каков из себя? Тут много народу.
– Не высокий такой. Волосы вот так, – Кирилл обвел руками у головы, обрисовывая что-то типа ушей Микки Мауса, – и лысый здесь, – он провел ругой ото лба до макушки головы. – Нос такой, картошкой. Глазки маленькие, мышиные…
– Тьфу, – перебил его сосед, – Так это и есть этот, твой … как его хозяин предыдущий. Объявился падлюка. И что сказал?
– Ничего, – разочарованно ответил Кирилл. – Я и не спрашивал.
– О, гад, – поморщился Степан, вставая. – Потянуло в родные места. Ты это, смотри. Поаккуратнее с ним. Такой может, что угодно вытворить. Может, кажется, что дешево продал, захочет обратно забрать. Может, скажет, что забыл тут кое-чего. Миллион! – сосед хохотнул.
Пока говорил, достал их холодильника вчерашний
