вполне возможно, обычная служанка, не смеющая перечить своему грозному хозяину.
– А где он сейчас? – задала я свой следующий вопрос. – У себя в спальне? Можно мне зайти и взглянуть на него?
– Нет, милая. Его там нет. Что скажешь насчет чашечки чая? А я тем временем расскажу тебе и все остальное.
– Если честно, то лучше крепкий джин с тоником, – ответила я, тяжело опускаясь на сиденье одного из огромных диванов.
– Сейчас попрошу Клавдию приготовить. Пожалуй, по такому случаю я и сама не откажусь.
Я молча проследила за тем, как Марина скрылась за дверью гостиной, отправившись на поиски нашей домоправительницы Клавдии, которая жила в этом доме столько же лет, сколько и Марина. Клавдия – немка. Внешне не очень приветливая, но за суровой наружностью прячется поистине золотое сердце. Как и все мы, она обожала своего покойного хозяина. Внезапно я подумала о том, что ждет ее и Марину сейчас, когда отца уже больше нет в живых. Да и какое будущее уготовано всему дому Атлантис после смерти его владельца. Папа ушел…
Впрочем, эти последние слова немного бессмысленны и уж точно никак напрямую не связаны со смертью. Ведь отец всю свою жизнь только то и делал, что куда-то постоянно уходил. Подолгу отсутствовал, где-то странствовал, занимался делами, хотя никто из членов его семьи или прислуги и понятия не имели, чем именно он зарабатывает на жизнь. Однажды я спросила у него об этом напрямую. Во время летних каникул ко мне приехала погостить школьная подруга Дженни. Ее очень впечатлили то богатство и роскошь, которые нас окружали.
– Наверное, твой отец сказочно богат, – почтительно прошептала она, когда мы спускались по трапу папиного личного самолета, приземлившегося в аэропорту Ла-Моль рядом с Сен-Тропе. Прямо возле ангара нас уже поджидала машина с шофером, который доставил нас в бухту. Там мы поднялись на борт нашей роскошной яхты «Титан», огромное судно аж с десятью каютами, и отправились в ежегодный круиз по Средиземному морю с заходом в те порты и города, которые папа выбирал по собственному усмотрению.
Как известно, в детстве не сильно задумываешься над тем, растешь ты в богатстве или бедности. Вот и для меня образ нашей жизни воспринимался как нечто вполне обычное и само собой разумеющееся. Когда мы с сестрами были маленькими, учителя приезжали к нам домой. Мое домашнее обучение завершилось, когда мне исполнилось тринадцать. После чего меня отправили в закрытую частную школу. И там впервые до меня дошло, как сильно отличается наша жизнь в Атлантисе от того, как живут другие люди.
Но, когда я спросила отца напрямую, чем конкретно он занимается, чтобы содержать всю нашу семью в такой сказочной роскоши, он лишь глянул на меня с заговорщицким видом и весело усмехнулся.
– Да вот, занимаюсь потихоньку всяческими чудесами, – был его ответ.
Который не сообщил мне ровным счетом ничего. Чего, собственно, и добивался отец.
Став
