отлетел в сторону от двери и, прижавшись спиной к стене, вытянулся по стойке «смирно». Зибцих тоже застыл, но посреди комнаты. Верхнюю пуговицу кителя он застегнуть так и не успел. Поэтому, сохраняя истинно арийскую выдержку и окаменелое выражение лица, лишь покраснел от стыда за то, что не успел одеться раньше американца. И более ничем своей досады не выдал. Пацук же со Шныгиным принялись торопливо натягивать амуницию, шипя друг на друга, как пара влюбленных гадюк.
Причиной же всеобщего переполоха стал, естественно, майор Раимов. Маленький, кривоногий командир группы подбоченившись стоял в дверях и сердито глядел на копошащихся у своих кроватей Пацука со Шныгиным. Шевеля губами, майор отсчитал положенные сорок пять секунд и затем принялся делать это во второй раз, поскольку украинец успел только натянуть брюки с кителем, а Шныгин и до кителя еще не добрался. Ну а когда и после третьего отсчета сорока пяти секунд славяне так и не успели одеться, Раимов не выдержал.
– Старшина, вас в учебке хреново гоняли? – рявкнул он, обращаясь к Шныгину. – «Подъем-отбой» нужно с вами порепетировать?
– Никак нет, товарищ майор, – в полном соответствии с уставом отрапортовал Шныгин, а затем уже от чистого сердца добавил: – А вообще-то, Василий Алибабаевич, куда торопиться? Вы же сами вчера сказали, что с утра у нас занятия начнутся…
– Старшина, мне вам объяснить, что должен делать солдат по сигналу тревоги? – вкрадчиво поинтересовался майор, но именно эта вкрадчивость и заставила бравого старшину заткнуться.
– Никак нет! – снова рявкнул он и, решив не нарываться на возможные санкции со стороны нового руководства, мгновенно привел себя в божеский вид. А затем посмотрел на часы. – Мать моя доярка, времени еще только три часа ночи! Что же, нам спать совсем не положено?..
Собственно говоря, негодование старшины в некоторой степени было вполне оправданно. Вчера прямо перед отбоем Раимов заявился в кубрик боевой группы. Ему, видимо, показалось мало просветительской работы на общем собрании, и майор решил продолжить ее и в тот период времени, который был им же самим отведен бойцам для ничегонеделания.
Раимов собрал всю четверку в комнате отдыха и, рассадив бойцов полукругом, для затравки прошелся сначала по будущему Земли, зависящему исключительно от работы вверенного ему подразделения. Слушали его невнимательно, поскольку ни один из членов группы ни капли не верил в свою исключительность. Все четверо вполне резонно предполагали, что уж если целые армии и прочие спецслужбы оказались не в состоянии справится с нашествием инопланетян, то куда уж им четверым, сирым и убогим, остановить пришельцев.
Об этих сомнениях бойцы и заявили майору, на что получили отповедь в довольно резкой форме. Раимов ругался долго, и самым мягким выражением в его лексиконе долгое время оставалась фраза «специально подготовленные идиоты». Ну а когда его словарный запас несколько иссяк, майор заявил, что никто не требует от четверки спецназовцев идти в в
