что это лишь детская игра в прятки, чертова забава, но я не играюсь.
Моя голова набита гвоздями, которые впиваются в мозг и вызывают такую боль, что череп разрывается на части…
Неожиданно, железная дверь со скрипом открылась. В камеру зашел мой адвокат.
– Можно? – спросил он, не скрывая ехидной улыбки. Эта улыбка – его визитная карточка.
Он был из тех людей, которые шагают по головам и даже не смотрят под ноги. Ни совести. Ни жалости. Ни любви. Он расчетлив и невероятно циничен. Идеальный адвокат.
– А, Олег, – равнодушно пробормотал я, – ты как всегда, не вовремя.
– А я смотрю ты в настроении? – предположил он и уселся на свободную шконку. – Хорошо, что ты еще можешь шутить.
– Я не шутил. Это правда. Мне не до тебя, – устало сказал я и перевалился на правый бок, повернувшись к нему спиной.
Олег усмехнулся.
– Первый раз вижу человека, которому наплевать на свою судьбу. Тебя вообще интересует, как движется процесс?
– Не-а, – мои глаза гуляли по бетонной стене. – Бери пример с меня. Расслабься.
– Не дождешься. Это дело принципа, Иван. И если я занялся тобой, то дойду до конца.
Я рассмеялся в голос.
– О каких принципах ты говоришь? Ты – беспринципный, как придорожная проститутка. Так что вешай лапшу, кому-нибудь другому.
– Кстати, о дамах. Тут некая Виктория, тебе передает пламенный привет. Эффектная барышня. И ее подружка тоже. Кристина, кажется.
Что? Какого хрена Вика сует свой нос? Как она связалась с ним?
И как бы Олег не хотел поговорить о девушках, я игнорировал его.
– Ты сдался? – спросил он, после минутной тишины.
– Давно. Ты всерьез решил, что у тебя получиться?
Олег помедлил с ответом.
– В чем-то, ты прав. Твое дело – труба. Статья не из легких, – он откашлялся. – Но, если мы выиграем это дело, я смогу устроиться в платную контору. Ты хоть представляешь, сколько желающих людей, захотят видеть меня в качестве своего защитника? Если ты выйдешь на свободу, это будет редчайший случай в адвокатской истории. А я всегда побеждаю, Иван. Так или иначе.
Я ничего ему не ответил. Просто я сам не знал, чего хочу на самом деле. С одной стороны, мне хотелось сгнить в тюрьме и это было бы заслуженно. А с другой, мне хотелось на волю, к Васе, к ребенку. Я мог только мечтать о ее прощении. Но хотел попытаться.
Прошло слишком мало времени, должны пройти годы, прежде чем я смогу попробовать.
Сейчас, это слишком рискованно.
– И какой прогноз? – неохотно спросил я.
– Ну, наконец-то, – возрадовался сколький адвокатишка. – Ты должен давить на чувства. На взаимные чувства.
– Ааа, – иронично протянул я. – То есть, сказать, что это любовь у нас такая… с причудами.
– Не дури.
