ему нужно было найти еще одну подработку.
– Везунчик, – сказал я студенту, – ты слишком много на себя взвалил. Вполне естественно, что ты расстроен. – Я поспешил вытащить Петру из-под стола и представил ее молодому человеку, не дожидаясь, пока тот расплачется. – Это моя дочь, Петра. Она часто заходит ко мне в кабинет в конце недели и помогает мне. Петра, это Везунчик Томпсон, мой студент.
Петра окинула Везунчика критическим взглядом, задержавшись на его нечесаной шевелюре, мешковатых джинсах и фуфайке.
– Тебя на самом деле зовут Везунчик? – звонко спросила она.
– Нет, по-настоящему меня зовут Линтон, но здесь все называют меня Везунчиком, – объяснил парень.
– Неплохо, – заявила Петра, кивнув. – Ну и как, ты правда везунчик?
– Да, наверное… мне часто везет.
– У тебя есть домашнее животное? – продолжала она его расспрашивать.
Везунчик удивился.
– Есть… пес, – ответил он.
– Говорят, домашние животные умеют снимать стресс. Как зовут твоего пса?
– Сержант. Золотистый ретривер.
– Круто! Папа, помнишь, бабушка говорила, что ей в кафе всегда нужны помощники? Может, она возьмет Везунчика к себе? – предложила Петра.
Позвонив теще, я выяснил, что так и есть, и договорился, что Везунчик придет и поговорит с ней.
– Ты умница, Петра. – Везунчик широко улыбнулся, погладил Петру по голове и пощекотал ей подбородок.
Так по-своему, без труда, Петра в очередной раз сотворила чудо и сделала мир чуточку лучше. Молодой человек вышел от меня довольный. Вскоре он действительно устроился подрабатывать в «Моурнинг Глори».
Меня трясет от напряжения и тревоги. Я сжимаю кулаки – хрустят суставы. Сегодня я ясно сознаю, что я уже не мальчик. Я беру пачку листовок и рулон скотча, закрываю дверь кабинета и приступаю к тяжкой работе: расклеиваю листовки с дочкиной фотографией на окна и телефонные столбы по всему городку.
Антония
Ухо болит от бесконечных телефонных разговоров. Я все утро обзваниваю знакомых и спрашиваю, не видели ли они Калли и Петру. Я позвонила всем, кого вспомнила: соседям, одноклассникам, даже учителям. Девочек никто не видел. Мои собеседники часто умолкают, и я угадываю в их молчании осуждение. Я потеряла ребенка, свое самое драгоценное сокровище. Не доглядела за дочерью, и она пропала. Наверное, все они в душе порицают меня. Сначала при моем попустительстве девочка замолчала, а теперь и вовсе пропала, потерялась. «Что она за мать?» – вот что думают мои соседи, хотя и не говорят вслух. Вслух все желают мне удачи, обещают молиться за меня. Да, конечно, они внимательно осмотрят окрестности. И знакомых тоже попросят искать девочек. Они очень добры.
Надо было расклеить по всему городу листовки еще в тот
