рядом с ней никого не было. Ни ночью, ни утром.
Однако тем утром Тимоти говорил о людях в стенах, а затем он увидел танцоров на небе.
«И кто из нас в действительности сумасшедший?» – спрашивала она себя.
Дом престарелых Хоторна выделялся среди остальных заведений Лас-Вегаса. Джесси остановилась около административного корпуса. Тимоти нахмурился. Обычно, когда они возвращались после визитов домой и прогулок, Джесси сразу подъезжала к корпусу «А».
– Я должна заплатить мистеру Хоскинсу, – сказала она.
– Заплатить ему? – с негодованием спросил Тимоти.
Джесси похлопала его по руке.
– Да, Тимоти, такова жизнь. – Джесси нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку. Когда-то он был для нее самым лучшим опекуном на свете, и она очень его любила. – Ты же знаешь, что нам нужно платить за жилье, – сказала она.
– Но только не в день, когда появились призрачные танцоры, – возразил Тимоти.
– Возможно, но это было давно. И потом, призраков не существует, – добавила она.
– Но если бы они существовали, – с улыбкой заметил Тимоти, – им не приходилось бы платить за жилье. Они просто появлялись бы, а потом исчезали.
Ее обрадовало, что Тимоти не утратил чувства юмора.
– Я не уверена, что эти земли принадлежали резервации, – сказала Джесси и улыбнулась ему в ответ. Она хотела попросить Тимоти, чтобы он остался в машине и подождал, пока она заплатит, но затем передумала. Тимоти все еще помнил, как управлять автомобилем. А его воображаемые друзья могли предложить ему проехаться до какого-нибудь магазина.
– Почему бы тебе не пойти со мной? – предложила она.
– Полагаю, этот идиот, мистер Хоскинс, будет там? – с неприязнью спросил он.
Джесси едва не рассмеялась над его возмущением. Тимоти был наполовину лакота, он унаследовал от своих индейских предков их прямые черные волосы, которые стали теперь совсем седыми, но на его глаза эти гены не повлияли. Они были ярко-голубыми. Джесси подумала, что ее дедушка оставался все еще достаточно привлекательным мужчиной, у него была горделивая осанка и правильные черты лица.
– Да, мне нужно с ним встретиться. И пожалуйста, не груби ему, хорошо? По крайней мере, нам приходится видеться с ним не чаще чем раз в месяц…
– Я буду сама вежливость, – пообещал Тимоти.
Однако Джесси не поверила ему. Хоскинс не просто чувствовал себя неловко в обществе пожилых людей, он открыто ненавидел их и даже не скрывал этого. Джесси не понимала, зачем он вообще занялся этой работой. Она думала, что рано или поздно он и сам здесь окажется. А может, и не окажется. Всегда же существовала альтернатива. Как бы там ни было, Джесси надеялась, что он проживет долгую жизнь прежде, чем ему самому понадобится забота, и лишь тогда он поймет, что молодому поколению совершенно наплевать на его потребности.
Они
