вникает. А вот девчонка в этом доме реально классная. Просто чудо, а не девчонка.
– А то, – подтвердил Антонио.
– Нечего ей там делать, раз уж этот Ганс-Петер Шнайдер туда втерся.
– Я говорил с ней по телефону, на ночь она не останется, – сообщил Антонио.
– Все равно плохо, что она вообще Шнайдеру на глаза попалась, – вздохнул Бенито.
– Пойдешь туда завтра, – резюмировал Капитан Марко. – Я со своими ребятами выйду в залив на лодке около девяти, будем ставить крабовые ловушки. Сделаем вид, что запутали снасти, поболтаемся напротив. Будут проблемы, Бенито, сними шляпу и обмахивайся, типа тебе жарко. Тогда подгребем поближе. Если совсем припечет – якобы случайно сбей ее с головы. Вмиг подскочим, если понадобится. Как услышишь, что обороты на лебедке сбросили – значит, мы наготове. Только не лезем на рожон, ребята, дон Эрнесто просто хочет знать, что творится в доме.
На западе, где-то над болотами Эверглейдс, громоздились грозовые тучи, внутри которых пульсировали молнии. Силуэт Майами на востоке сверкал в закатных лучах, словно айсберг.
У самого борта краболовного катера в гавани вынырнула самка ламантина[12], отфыркалась. Прислушалась к тихому посапыванию детеныша, который появился на поверхности следом. Довольная услышанным, опять погрузилась в воду и исчезла из виду.
Глава 6
Рано утром Бенито в компании приходящих садовников был уже на месте. Он как раз пропалывал сорняки вдоль самого уреза воды, когда услышал приближающийся с залива Бискейн экскурсионный катер. Старик быстро стрельнул взглядом на террасу второго этажа. Бандюган Умберто в черной майке, обтягивающей его выпирающую мускулатуру, тоже услышал звук мотора. В тот момент он затаскивал на террасу пыльную кинокамеру.
Бенито хорошо было видно глушитель винтовки «АР-15», торчащий дюйма на два над перилами. Старый садовник только покачал головой: «Ох уж эта молодежь! Какая беспечность! Хотя нет, что тут брюзжать по-стариковски? Дело не в молодости Умберто – он просто по жизни тупой, и никогда из этого не вырастет».
– Рефлектор не забудь! – крикнул Феликс накачанному балбесу откуда-то изнутри, из кондиционированной прохлады дома. На голове у Феликса была его знаменитая панама (пятьсот пятьдесят долларов плюс НДС), на самом деле изготовленная в Эквадоре.
Серо-зеленый залив Бискейн лежал под хмурым, затянутым облаками небом, а за ним возвышались башни центра Майами – всего лишь каких-то четыре мили хода по воде.
Экскурсионный катер был уже в трех участках от дома, двигаясь почти вплотную к берегу, вдоль знаменитого «Миллионерского ряда». Это была здоровенная понтонная лодка – прямоугольная платформа с диванами и креслами под матерчатым навесом, поставленная на цилиндрические поплавки. Из динамиков гремела какая-то разухабистая попса. Экскурсовод, судя по всему, раньше работал ярмарочным зазывалой. Его усиленный микрофоном голос эхом отскакивал от огромных
Ламантин – травоядное водное млекопитающее размером с крупного тюленя. Несмотря на защитные меры, ламантины по-прежнему включены в список исчезающих видов.
