мечтать о том, чтобы ее встретил Кифф. Скай прекрасно знала, что Кифф, приняв на себя обязанности отца, никуда не мог отлучиться. Но у нее оставались серьезные сомнения насчет Скотта. В детстве он всегда был хамелеоном. Иногда забавным, немного диковатым, а иногда мрачным. Он боготворил своего брата. Это бесспорно. Но, к его собственному сожалению, Скотту всегда приходилось бороться с приступами непреодолимой ревности к Киффу, наследнику. Это делало его злым и обидчивым. Он позволял себе срываться на людей, которые не могли дать ему отпор из боязни лишиться работы. Ее отец жалел Скотта Макговерна, классического «запасного» сына со всеми его проблемами.
Когда Скотт находился в мрачном расположении духа, особенно с тех пор, как повзрослел, люди на ферме старались не попадаться ему на глаза. Позже Скай поняла, что, похоже, была единственным человеком, которого приступы его гнева обходили стороной. Она далеко не сразу поняла, что Кифф всегда пристально наблюдал за ними.
Почему?
Это выяснилось. И гораздо быстрее, чем Скай предполагала. Когда ей было шестнадцать лет, а Скотту почти двадцать, он то ли вообразил, что влюблен в нее, то ли решил добиться чего-то от нее. Так или иначе, это стало причиной нарастающего напряжения между братьями, возникшего после одного совершенно дикого конфликта.
Из-за нее.
Все эти годы тот ужасный эпизод оставался таким ярким в памяти Скай, словно все произошло только вчера…
Когда Скай вошла в глубокую изумрудную лагуну, вздрогнув от холодной воды, она почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Повернувшись, она крикнула:
– Кто тут?
Скай нисколько не испугалась. Она прекрасно чувствовала себя здесь в любом месте. Она знала всех, и люди знали ее. Она выросла на их глазах. Все здесь знали ее красавицу маму. Все работали бок о бок с ее отцом. Никто не стал бы причинять ей вреда. Она крикнула снова, вспугнув негодующую стайку белых какаду. Через несколько секунд появился долговязый Скотт. Он унаследовал от Макговернов рост, но не обладал такой замечательной фигурой, как у Киффа. Скотт был в своих обычных обтягивающих джинсах, клетчатой ковбойке и в ботинках для верховой езды. Шляпу он низко надвинул на лицо. Характерный для всех Макговернов мысок волос на лбу, который так шел его старшему брату, очень портил его лицо.
– Почему ты не отозвался? – удивленно спросила Скай. Сколько времени он подглядывал за ней из-за дерева – три минуты, четыре? Она была в бикини, бирюзовом с белым, а свою аккуратно сложенную одежду оставила на песке.
Скотт не шелохнулся. Не ответил. Так и стоял на крутом песчаном откосе, поросшем сочной зеленью с вкраплениями душистых белых и розовато-лиловых лилий.
– Скотт?! – окликнула она его, прикрывая ладонью глаза. – Что-то случилось?
Неожиданно он улыбнулся, раскинул свои длинные руки и сбежал, скользя, как они делали, когда были детьми, вниз по откосу на золотистый песок.
