я не отстану от тебя, пока не узнаю причину!
Элли помнила, что такой же вопрос Николай задал ей, когда она вышла из участка после разговора с полицейским. В тот раз отец встал между ними, защищая свою дочь от любых нападок.
«Оставь ее в покое! – прокричал он. – Она и так прошла через многое! Тебе не кажется, что с нее довольно страданий?»
Ей снова захотелось пить, смочить пересохшее горло, но теперь она предпочла бы что-нибудь покрепче, чем вода.
– Я не могу назвать тебе причину. Ты должен помнить, что в аварии я стукнулась головой и потеряла память. Я до сих пор не могу восстановить подробности того дня. Прости, но память так и не вернулась ко мне в полном объеме. Хотя я и пыталась вспомнить. Врачи тогда еще в больнице сказали мне, что вероятнее всего два варианта: либо я неожиданно вспомню обо всем, либо память никогда ко мне уже не вернется. Мне жаль, что тебе тяжело принять это, но я ничего не могу поделать. Я не помню. Поверь мне! Это правда!
– Как удобно для тебя!
Его слова больно ранили Элли. Нахмурившись, она скрестила руки на груди. Неужели он и вправду думает, будто ей легко осознавать то, что она не помнит целый день собственной жизни? Конечно, воспоминания были бы далеко не самыми приятными, но они действительно дали бы ответы на многие вопросы. Кто-то предпочел бы ни о чем не вспоминать, но неизвестность, сомнения и чувство вины до сих пор мучили Элли. И она сама постоянно задавала себе одни и те же вопросы: зачем села в машину Николая? Куда они с Сашей ехали? Почему она села за руль, едва получив права?
Хотя Саша был приятным в общении человеком, порой он вел себя безответственно и непредсказуемо. Смерть Джеки вывела его из равновесия окончательно. Даже судьба дочери Сашу не слишком волновала. Если бы не Николай, который не только настоял на том, чтобы девочка осталась у них в доме, но и пригласил Элли в качестве няни, еще неизвестно, что бы ожидало Арину. По крайней мере, должной любви и заботы она бы наверняка лишилась. Но больше всего Элли волновали ее подозрения, что Саша активно употреблял наркотики.
– Удобно? Ни в коем случае! Как ты можешь такое говорить?! Тебе не кажется, что мне тоже трудно забыть об аварии, о моей травме и ее последствиях. Это случилось со мной! Я в нее попала. У меня тоже есть вопросы! Я сама пострадала. И не только физически, надо заметить!
– О да. Кому, как не вам, доктор Лайонс, знать о психологических травмах. А особенно из-за чувства вины!
Элли сделала несколько шагов назад, потому что едва сдерживаемая ярость Николая уже начинала серьезно пугать ее. Комната снова показалась маленькой, и ей стало не хватать воздуха. Самообладание потихоньку покидало Элли.
– Я не отрицаю того, что чувствую себя виноватой! Но только из-за того, что уехала и оставила Арину одну! А вовсе не потому, что авария якобы произошла по моей вине. Как признаться в такой ужасной вещи, если я совершенно ничего не помню! – воскликнула Элли.
– Моему брату было только двадцать
