к груди перебинтованную руку и опасливо косился на коня. – Уж не обессудь, но на нашей кузне твоего коня не подкуют. Больно злобный. Разве вот если усыпить на время – у нас травница есть…
– Я тебя усыплю, – пригрозил Дерек.
– В городе есть кузнец, очень все его хвалят. Говорят, с самой дикой скотиной сладить может.
Седой фыркнул, демонстративно отвернувшись.
– Кажется, я о нем слышал, – задумался Дерек.
– Точно слышал! – обрадовался конюх. – О нем все знают. Где ваших слуг разместили? Я расскажу им, где кузня.
– Я добирался налегке. Сам отведу Седого.
– Тогда сейчас нарисую.
Конюх взял прутик и быстро начертил на земле карту, которая вышла на удивление понятной. Рынок он отметил яблоком, у набережной двумя штрихами изобразил рыбку.
– Потом прямо до самого храма, – пробормотал он, а в пыли появился росчерк, напоминающий скрещенные мечи, – а от него налево – Кошачий переулок.
– Кошачий? – переспросил Дерек.
– Так его называют. Вроде бы когда-то было другое название, но теперь его никто и не упомнит. Ты вряд ли пропустишь его, милорд.
Седой повернул к конюху морду, глядя злым черным глазом, и тот на всякий случай отодвинулся. Дерек кивнул, благодаря, и пошел прочь, ведя коня в поводу. Седой слегка припадал на заднюю правую ногу и виновато косился на хозяина, прядая ушами.
Конюх мог и не рисовать карту – казалось, кошки всего города облюбовали переулок, узкой кишкой ответвляющийся от храмовой площади. Они стекались к нему разноцветными ручейками, указывая Дереку дорогу лучше компаса, усаживались в тени каменных стен, спали на выщербленных ступенях домов, лениво разглядывали прохожих равнодушными яркими глазами. Служительница храма вынесла на улицу миску, полную молока, и к ней тут же сбежался целый выводок котят.
Скульптура Великой матери, по обычаю, стояла перед фасадом храма. В правой руке она держала меч, замахиваясь на врагов, а в левой, заведенной за спину, наверняка прятала кинжал – таким суровым было ее лицо. Но на сгибе локтя – как только он забрался туда – спал полосатый рыжий кот, и казалось, Великая мать боится пошевелиться, чтобы не разбудить его.
Когда над головой тускло блеснула вывеска с наковальней и молотом, Дерек привязал Седого к кольцу, вделанному в стену, и, толкнув низкую дверь, нырнул в темноту. Он медленно прошелся по помещению, служившему чем-то вроде витрины, разглядывая и трогая кольчуги, мечи и пояса, украшенные заклепками. Работа мастера была добротной, но не особенно тонкой. Даже странно, что кузнец сумел снискать себе славу. Впрочем, чтобы подковать коня, тонкость и не нужна. Сумел бы совладать с Седым…
– Добрый день, господин. – Молодой подмастерье, появившийся из двери в углу, застал его врасплох, и он выронил круглую бляху с чеканкой воина.
Парнишка, гибко склонившись, поднял бляху, подкатившуюся к его ногам, положил к ремням.
– Что
