его удивлению, Ангелина не стала возражать. Она задумалась, изучающим взглядом посмотрела на следователя и лишь потом сказала:
– Вы лишаете меня возможности уснуть сегодня ночью, Александр Борисович. Я совсем забыла…
Она вновь замолчала. Турецкий решил не торопить ее, хотя его так и подмывало это сделать.
– Если ваши сомнения не с потолка взяты, то я вам должна сообщить, Александр Борисович, что у Юры действительно был денежный спор с одной фирмой…
– Вы помните название этой фирмы? – оживился Турецкий.
– Как ни странно, запомнила. Фирма «Каскад». Там какие-то бывшие военные преуспевают на коммерческой ниве.
– Так-так! И каков же был характер личных отношений вашего мужа с сотрудниками этого «Каскада»?
– Личных финансовых отношений у Юры с ними не было. Это точно. Он весь принадлежал делу! – чуть ли не воскликнула Ангелина.
Ее пафос несколько утомил Турецкого, но он не стал комментировать сей эмоциональный пассаж, а спокойно спросил:
– А с концерном «Кононг», дочерним предприятием которого является фирма «Каскад», у вашего мужа были какие-нибудь сношения?
По игривому взгляду Ангелины следователь догадался, что в слове «сношение» эта женщина улавливает лишь один смысл.
– Пока Юра был жив, я не касалась финансовой стороны дела. С этим концерном, как его… «Кононг», кажется, у него были какие-то недоразумения в расчетах за рекламу, но я твердо не могу вспомнить, какие именно, – сказала она, слегка потупив взгляд.
Из беседы с Ангелиной Турецкий вынес совершенно четкое ощущение: сомнения генпрокурора не лишены оснований. Он также понял, что Ангелина – крепкий орешек и поработать с ней придется крепко. Эта Ангелина явно что-то утаивала от следствия.
5
Грязнов заехал на своем «мерседесе» в следственную часть за Турецким. Они договорились съездить сегодня на кладбище, посетить могилу их верного товарища, с которым они начинали работать еще двадцать лет назад.
Грязнов оценивающе взглянул на друга. Роскошный коричневый свитер, черные джинсы, желтые импортные ботинки и вызывающе строгий ежик волос на голове придавали Турецкому особый суперменистый вид. Правда, все, кроме прически, было с налетом некоторой небрежности: из-под одного рукава свитера торчал весьма потертый манжет рубашки, шнурки на ботинках были завязаны крайне неаккуратно. Тем не менее все это, как ни странно, придавало сорокалетнему самбисту даже некий шарм.
– Что уставился? – спросил Турецкий. – Плохо выгляжу?
– Да нет, Саня, я смотрю на тебя с восхищением. Человек, обладающий таким ростом и телосложением, мог бы обойтись и без умной головы, а у тебя и это есть. Здорово! – похвалил друга Грязнов.
– Ладно, Слава, не льсти. Наверное, я опять тряпки не в цвет подобрал. Ну да черт с ними. Поехали!
Турецкий уселся рядом с водителем. Грязнов плавно тронулся с места, но через минуту уже летел, превышая
