смягчился, она присела на ручку соседнего кресла, но заговорила против воли не доброжелательно, а насмешливо:
– Подружиться захотела? Так никто из моих друзей не путается под ногами у Рахили и не виляет перед ней хвостом.
– Вот ты всегда так о ней, – заметила Кларисса. – А от этой карги зависят наши аттестаты. А что касается твоих друзей… Не думай, ради бога, что я вам навязываюсь. Мне плевать на книжки и стихи. К тому же черненькая Жанка так меня ненавидит. А те двое ребят – они ведь влюблены в тебя оба? И ты обоим пудришь мозги? И балбесу Фольцу заодно? А кто кладет тебе белые цветы на подоконник?
– Ну, хватит. – Марина резко встала. – Отлично мы поладили. Много общего нашли. Давай жить, не мешая друг другу.
– Не выйдет, – зевнула Кларисса.
Выгодный товар
Жанна, заложив руки за спину, вышагивала по школьному крыльцу. Артур и Рудик сидели на ступеньках. Рафаэль бегал вверх-вниз.
– За что ее вызвали? И почему так долго?
Никто ему не отвечал.
– Если Рахиль опять снизит ей отметку за поведение, то пусть и мне снижает, – угрюмо проговорила Жанна. – Если опять начнутся угрозы выгнать из школы – пусть выгоняет и меня.
– Да какое она имеет право выгонять? – удивился Артур.
– Было бы желание, – буркнула Жанна.
Дверь отворилась, и все одновременно повернулись в ту сторону. Но это была не Марина.
– Я этой Рахили окна перебью, – пообещал Рудик.
– Ну и тебя выгонят – за хулиганство.
Дверь отворилась еще раз. Марина, очень бледная, стояла на крыльце.
– Рахиль говорит, что все знает… Что у меня дома собираются хулиганы… подонки… И мы ведем антиобщественные разговоры. Ругаем школу, учителей. Над ней смеемся, ее ругаем. Что у нас музыка до полуночи, мы запираемся от взрослых, видимо, курим и пьем. И можно догадаться, чем мы еще занимаемся. Тебя, Артур, надо спасать. Мы плохо на тебя влияем, мешаем учиться. А ты, Рафаэль, должен прекратить писать на уроках бесполезные стихи. Ваших родителей вызовут. А мне она сказала, что я вскружила вам всем голову… что я…
Жанна скрипнула зубами.
– Не вздумай еще реветь! Пойду скажу ей, кто она такая.
Слезы мигом исчезли из глаз Марины.
– Постой, тебя и так хотят вызвать на педсовет.
– А о стихах-то она откуда знает? – недоумевал Рафаэль. – Я ж только вам показывал. Даже мама еще не пронюхала.
– У нее целая коллекция и твоих стихов, и наших записок! И разговоры наши она знает до мелочей. Не могла же она шпионить под окнами!
– Конечно нет. – Пронзительный взгляд Жанны устремился в лицо Марины. – Шпионила твоя «сестрица».
– Кларисса?
– Больше некому. Только она бывала дома, когда мы собирались. Только она могла видеть, кто приходил. Вспомни, как она торчала под дверью.
– Из любопытства торчала.
