чуть не поймали Эрика тоже. С каждым может случиться.
– Эрик так молод… ему едва ли пара веков. У тебя в три раза больше силы и мощи. Кроме того, какой прок от вечной жизни, если коротать ее так, как ты? – Она раскинула руки в стороны.
Роланд вздохнул. Спор с ней был утомительным занятием.
– Я живу здесь потому, что мне нравится.
– А мне кажется, что ты слишком привязан к прошлому. Думаю, из-за ложного чувства преданности семье или какой-нибудь подобной ерунды ты так и не сумел смириться с даром бессмертия и получать от этого наслаждение, как это делаю я.
– Полагаю, ты намеренно ищешь опасности, словно играешь в прятки со смертью. Зачем ты ведешь себя подобным образом, Рианнон?
Она мгновенно замкнулась в себе, не показывая ни следа эмоций. Роланд не сумел больше прочесть ее разум, словно она скрыла его густой вуалью. Он знал, что она что-то утаивает, но не мог понять, что именно.
– Даже если бы это и было правдой, мог бы и сам догадаться, что твоего обожаемого Джейми я не стану подвергать риску, – сказала она.
– А почему бы и нет? Что он значит для тебя?
– Важно то, что он значит для тебя, – ответила Рианнон, опуская свои черные глаза долу. Роланд готов был поклясться, что заметил блеснувшую в них искру агонии. – Мне известно, что он чувствует, какая боль таится в его юном сердечке. Смерть матери. – Ее голос стал грубее, и она замолчала, быстро заморгав.
Отвернувшись от Роланда, она поспешила к тяжелой двери.
– Куда ты идешь? – раздался в ее голове его бессловесный вопрос. Роланд понимал, что Рианнон предстала перед ним в новой ипостаси, которую никто еще раньше не видел. Он хотел узнать больше, выявить источник ее собственной боли и положить конец ее страданиям.
– В мою берлогу, конечно. Близится рассвет.
Роланд почувствовал пустоту внутри. Он не ожидал, что сегодня она покинет замок.
– Я… я думал, ты останешься здесь.
– Что? Спать здесь? Подозреваю, что в твоих сырых темницах найдется лишний гроб из полированного дерева, которым я могла бы воспользоваться? – В ее голосе звучал неприкрытый сарказм.
Роланд не ответил.
– Я предпочитаю спать в мягкой постели, дорогой. Атласные простыни мне милее савана. Я привыкла к мягким одеялам и подушкам, и чтобы в воздухе витал аромат благовоний.
– Звучит заманчиво. Но как же твоя защита?
– Приходи ко мне как-нибудь на рассвете, сам все увидишь. – Зашуршав своим бархатным платьем, она повернулась к двери и исчезла.
Глава 4
Роланд проснулся в полной темноте, ощущая, как его нервные окончания пронизывает осознание чего-то значимого. Быстро открыв сложный внутренний замок крышки, он, прежде чем откинуть ее в сторону, мысленно просканировал комнату. Легко выпрыгнув из гроба, он беззвучно приземлился на каменный пол.
Сон его не был спокойным. Он не раз парил на грани сознания,
