я подробно изложила Павлу свои соображения о покушении на его жизнь, которое я предотвратила всего лишь несколько часов тому назад. Кроме того, я дала подробную характеристику личности шантажиста. В том, что Павла преследует именно шантажист, я уже не сомневалась.
Павел слушал меня с напряженным вниманием, ни разу не перебив.
– Постой, то есть ты хочешь сказать, что это покушение возле отеля было частью шантажа? – теперь в глазах Павла появилось искреннее изумление.
Я кивнула:
– Возможно, и то покушение в Милане, о котором ты мне рассказывал, из той же оперы. Шантажисту не нужна твоя гибель, ему нужен твой страх.
– Вот как… – медленно произнес Павел, скорее для себя самого. – Значит, все-таки шантажист.
Я внимательно посмотрела на него.
– То есть для тебя это не новость? – попыталась я вывести его из этой внезапно нахлынувшей задумчивости. – Ты с самого начала предполагал нечто подобное и ничего мне не сказал. Ты понимаешь, к чему это может привести?
Павел по-прежнему молчал, глядя прямо перед собой. Ни дать ни взять, бронзовая статуя! Какая-то редкостная способность выводить меня из себя.
– Павел! – резко окликнула я его. – Ты хоть понимаешь, что следующее покушение может оказаться последним? Он ведь может и переоценить мой профессионализм.
Павел наконец соизволил обратить на меня свой взор.
– Ну, это вряд ли, – его улыбка меня почти подкупила, но он тотчас же вновь стал серьезным:
– Ты даже не представляешь, до какой степени важно все то, что ты мне только что рассказала. Это действительно в корне меняет дело.
– Тем более! – подхватила я. – Расскажи мне все, что тебе известно, и мы вместе подумаем, что делать дальше.
Он поднял на меня усталые глаза.
– Женя, – его голос тоже звучал устало и словно издалека, – дай мне время все как следует обдумать. До завтрашнего утра. А завтра мы обо всем поговорим, я тебе обещаю.
– Хорошо, – моментально ответила я, понимая, что у меня все равно нет выбора.
– Вот и договорились, – сказал Павел, поднимаясь. – Тогда до завтра. Нам всем пора немного отдохнуть.
С этими словами он вышел из комнаты, и я оказалась в полном одиночестве, которого порой так жаждала. А теперь оно было совершенно некстати. Но продолжалось оно совсем недолго. Минут через пять послышался осторожный стук в дверь.
Я подошла к двери, за которой, к моему удивлению, оказалась Габриэлла. А я уж было решила, что это Павел передумал откладывать разговор на завтра.
– Евгения, я хотела кое-что у вас спросить, вы позволите? – она выглядела взволнованной, даже испуганной.
– Конечно, Габриэлла, входите, – я вежливо улыбнулась и посторонилась, пропуская девушку в комнату.
Габриэлла уселась в кресло, в котором несколько минут назад сидел ее муж.
– Скажите,
