ручки были раскинуты в стороны, а розовые пальчики ног, выглядывавшие из-под одеяла, тихо шевелились во сне.
Сердце Анны наполнилось счастьем. Она не могла сдержать себя… Склонившись над кроватью, она прошептала в пухлую розовую щечку: «Привет, чудесная девочка, я вернулась. Ты, наверное, измотала свою бедную маму?» Это слово пронзило ее сердце. Такое замечательное слово – «мама»…
– Что за черт?!
Громкое восклицание, раздавшееся от двери, заставило ребенка вздрогнуть и тихонько заплакать.
– Тише, – отчаянно прошептала Анна, нежно погладив малышку. – Она спит всего лишь час.
Через секунду глаза Мелани закрылись, и, засунув большой палец в рот, она снова погрузилась в сладкий сон.
С побелевшим лицом, на котором еще резче выделились темные глаза – как грозовые облака, готовые разразиться громом, – Джерри зарычал в дверях:
– Чей это ребенок! Где ты…
Чайник на кухне начал свистеть. Боясь разбудить ребенка, Анна толкнула Джерри в грудь, выставив его из комнаты, и тихо закрыла за собой дверь.
– Пойдем на кухню.
Широко шагая, Джерри вошел в крошечную кухню и резким движением снял чайник с плиты. Лицо его стало еще бледнее, в глазах сверкали молнии.
– Анна, скажи, что этот ребенок делает в твоей кровати и чей он?
– Не он, а она, – поправила Анна, дрожавшими руками доставая с полки банку с кофе.
Голос его стал еще более мрачным.
– Эта та самая Рози, о которой ты говорила? Если это так, то ты сошла с ума! Такого маленького ребенка нельзя отправлять на поезде.
– Ты думаешь, что я этого не знаю? Ребенка зовут Мелани. Рози – это ее мать.
– Хорошо, – кивнул он. – И где эта Рози и почему ее ребенок находится здесь?
– У нас нет времени на разговоры, – сказала Анна, доставая чашки и отводя от него глаза. – Мы должны посадить Рози на поезд, а Мелани отвезти в Джарндирри…
Джерри прервал ее, и тон его был ледяной:
– Я не сделаю ни того ни другого. Но я поеду в полицейский участок, к Биллу, и вместе с ним выясню, что здесь происходит.
Анна почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
– Ты не сделаешь этого!
– Послушай. Я не знаю, что здесь происходит, но мне кажется, что это противозаконно.
– Нет-нет, все законно!
Он схватил ее за руку, резко повернув к себе:
– Боже мой, Анна, ты украла этого ребенка? Почему ты не сказала мне? Если бы я знал… ведь я придумал для нас решение…
Сердце Анны больно сжалось. Такого она от него никак не ожидала.
– Как ты мог подумать, что я… – Она не могла выговорить слово «украла». – Неужели ты подумал, что я могла заставить кого-то испытать страшную боль потери – такую, какую испытали мы?!
Вздохнув, он разжал руки.
– Слава богу, – пробормотал он, вытирая со лба выступивший пот.
