выглядел огорченным, его лицо напряглось.
– Вы обманули ее мать в контракте. Она не знала, что это касается ее первенца.
Откуда, черт возьми, он это узнал?
Мастер Бердок громко хлопнул в ладоши, и в его ладонях вдруг появился темный пергамент. На нем были крошечные золотые надписи, а внизу – красный кровавый отпечаток большого пальца моей матери.
– Она виновата в том, что не прочитала все это. А теперь отдай мне моего раба или снова принеси Ад на Землю, – крикнул мастер Бердок.
Рафаил держал меня так крепко, что мое запястье начало болеть. При этой мысли его хватка ослабла.
– Нет, – сказал Рафаил, и стены затряслись от его голоса, как будто он был усилен в тысячу раз.
Демон Гримлок посмотрел на одного из рабовладельцев, который стоял за сценой.
– Приведи мне ее мать, чтобы я мог ее убить.
– Нет! – я бросилась вперед, но Рафаил дернул меня назад.
– Не переступай эту черту, – прошептал он.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Дай. Мне. Уйти! – потребовала я и увидела, как боль исказила его лицо. Одно правило, которое я знала, что падшие должны были соблюдать нашу свободную волю.
Он сжал губы.
– Ты не понимаешь. Это еще не конец. Если ты возьмешь этот знак…
– Отпусти, – я сказала с большей властью, перебив его, во мне потрескивала сила. В то же время я услышала крик моей матери на трибунах.
Он опустил мою руку и отступил на шаг назад.
– Глупая девчонка, – плюнул Логан.
– Да пошел ты, – крикнула я ему, затем вышла из белой области сцены и перешла черную линию. Вот, где мое место. От коллективного вздоха Падшей армии меня тошнило. Буквальная тошнота накрыла меня, когда я подошла ближе к демону Гримлоку, у которого практически текли слюни, когда он смотрел на мои черные крылья.
– Она не знает, что делает, – прошептал Рафаил Логану.
Демон Гримлок смотрел мне в глаза, и я почувствовала, что тошнота возросла до эпических размеров.
– Встань на колени и подпиши свой контракт раба.
Внезапно я почувствовала сожаление. Желание убежать, улететь оттуда подальше. Все что угодно, кроме как принять метку. Потом я услышала, как моя мать плачет от боли позади меня, и я добровольно упала на колени. Моя мать была рабыней, я была рабыней, и мы ничего не могли с этим поделать. Майки был свободной душой и мне нужно было принять это.
Быстрым движением большой палец Гримлока коснулся моего лба, принеся жгучую боль. Когда он отстранился, я поняла, что на мне красный знак. Знак раба демонов.
– Готово, – подтвердил Гримлок со вздохом облегчения.
– Мы все еще тренируем ее. У тебя нет никого, кто мог бы сдержать ее силы, и ты это знаешь, – добавил Рафаил позади меня.
Что?
Гримлок нахмурился.
– По шесть часов в день. Не больше.
Рафаил, должно
