учителем станешь. Цветы поливать умеешь?
– Умею, – кивнула я. – Только у нас дома плохо растут, потому что темно. Первый этаж.
– А у меня в классе светло. И цветы растут очень хорошо. Огромные вырастают. Меня зовут Светлана Степановна.
Так я оказалась в самом первом классе самой обыкновенной средней школы. За соседними партами сидели дети из коммуналок, строительных бытовок и малосемейного общежития чулочно-носочной фабрики, располагавшейся неподалеку. Оказалось, что всего несколько человек знают некоторые буквы и цифры, а писать вовсе не умеет никто. Зато мои одноклассники и одноклассницы виртуозно выражались такими словами, за которые меня дома ждало бы строгое наказание.
Кузя
Мне всегда было проще общаться с мальчишками. Девочки с их постоянными маленькими интригами, секретами, которые моментально становились общим достоянием, клятвами в вечной дружбе, которая на следующий день могла превратиться во вражду со всей атрибутикой кухонной войны, с выкрикиванием ругательств и кривыми меловыми надписями на стенах, не вызывали во мне желания сблизиться. Те, которые учились получше, считали меня конкуренткой, другие, послабее, задавакой.
Мне было равно наплевать на одних и на других. На уроках я откровенно скучала и, если бы Светлана Степановна не давала разные мелкие поручения: полить цветы, принести мел, вымыть доску, наверное, заснула бы от тоски. Я искренне не понимала, как можно три урока подряд долбить и не выдолбить звуки А и У, не уметь сосчитать «один плюс два». Но странным образом получилось, что я стала своей для хулиганов и забияк, не отличавших А от Б. Их нисколько не напрягали мои пятерки, наоборот, они демонстрировали меня приятелям из соседних классов: «Это Санька, она свой парень, не сдаст, – добавляя с непонятной гордостью: – Между прочим, отличница». Я не закладывала пацанов за шалости, частенько мною же придуманные или почерпнутые из книг типа «Республика ШКИД» или «Кондуит и Швамбрания», а ребята не выдавали меня, если за исполнением их ловил суровый директор. Я вдруг поняла: в жизни доброй половиной хулиганских мальчишеских проделок незаметно рулит тонкая девичья ручка. Школа нам, малявкам, казалась гигантским организмом. Нам запрещалось покидать пределы «началки», делалось это из соображений нашей же безопасности: когда гремел звонок на перемену, толпа старшеклассников, вырвавшихся на свободу, неслась по коридорам и лестницам, сметая все на своем пути. Через приоткрытые двери второго этажа начальной школы мы с почтением и восторгом разглядывали дядь в синих форменных пиджаках, казавшихся очень взрослыми, девушек на каблучках с замысловатыми прическами. И вскоре поняли: никакие запреты не удержат нас на втором этаже. Под предводительством круглолицего рослого белобрысого Кузи – Кольки Кузьмина – мы начали партизанские вылазки. И ничего страшного не случилось, никто нас не съел и не сбил, главным было вовремя увернуться, вжаться в стенку или вильнуть в сортир, если мимо проносился кто-то совсем бешеный. По коридорам важно прогуливались дежурные с красными повязками на рукавах и строгие учителя, подобно регулировщикам,
