они с Джеймсом поднимались на красную черепичную крышу по треснувшей водосточной трубе рядом с их кухонным окном и, прикрытые лишь одеялом, смотрели, как раскалывается небо.
Три-один-тысяча.
Каждая молния запускала отсчет секунд. Одни вспыхивали на мгновение, другие длились дольше, скользя потрескивающей проволокой от одного края горизонта к другому. Некоторые, подобно рождественской иллюминации, рисовали на небе узоры. Если молния вспыхивала близко, Эль вздрагивала в объятиях Джеймса.
– Я занимался этим мальчишкой, – рассказывал он. – После вспышки надо считать до тех пор, пока не услышишь гром.
– Давай.
Джеймс шевельнулся и коснулся ногой ее бедра, что Эль по-прежнему смущало. Случайно задел локтем ее сладкое «сучье варево»; бутылочка скользнула по водостоку и разбилась на теннисном корте тремя этажами ниже.
– Ничего страшного, – хихикнула Эль, – там не ведьмино зелье, а обыкновенный арбуз.
Четыре-один-тысяча.
– Когда услышишь гром, раздели общее количество секунд на пять. – Очередная молния окрасила небо в пурпурный цвет, и Джеймс сцепил свои пальцы с ее. – Свет молнии достигает глаз мгновенно, а звуку грома требуется пять секунд, чтобы преодолеть милю. Таким образом, полученное число и будет расстоянием до того места, где ударила молния.
– Получается триста ярдов в секунду, – подсчитала Эль.
– Приблизительно.
– Серьезно? Три футбольных поля.
– Да.
– Трудно поверить, что звук распространяется так медленно.
– Сначала пукнешь, потом услышишь.
Эль в шутку шлепнула его по щеке.
Пять-один-тысяча.
И вот в Мохаве, в этот проклятый день, Эль Эверсман услышала гром. Глухой, неестественный, он прокатился по впадине, как волна, натыкаясь на скалы, рассыпался на камнях, в кустарнике и на капоте «тойоты», а затем отхлынул обратно. Может, это пассажирский лайнер утюжил облака на большой высоте, сорвался валун или в дальних отрогах прошумел ветер. Больше никто не различил слабого, искаженного звука выстрела.
Пять секунд.
Одна миля.
– Он в миле от нас?
– Да.
– Ты уверена?
Джеймс держал самый большой треугольный осколок бокового зеркальца «тойоты» три дюйма в поперечнике, изящно зажав его между большим и указательным пальцами. Затем медленно, как крадется лед вниз по склону горы, выставил маленький фрагмент над капотом «тойоты» и, опустив голову на уровень верхнего края шины, регулировал до тех пор, пока в пальцах не оказался зазубренный край кратера.
Импровизированный перископ готов.
– Я слышала выстрел, – произнесла Эль. – Через пять секунд он убил Глена.
– Глен убит?
Она показала на склон, где в двадцати ярдах на дороге лицом вниз
