многозначительно улыбнулась и потянулась за тонкой сигаретой.
– Куришь? – спросила она журналистку.
– Бросила, – улыбнулась Лера. – Считаю, что в мои тридцать лет уже пора задуматься о здоровье.
– Да? Тридцать? – Павлова удивленно вскинула тонкие брови. – Я дала тебя двадцать пять, а мне тридцать один год, почти ровесницы.
Теперь настала очередь удивляться Градовой, Инна выглядела гораздо моложе своего возраста.
– Давай поговорим о твоем бывшем муже. – Лера достала из сумки блокнот и ручку.
– Давай. – Инна усмехнулась. – Идиот, импотент и неудачник Дима Кузнецов. Кстати, Дима Кузнецов – это его псевдоним.
– А настоящее имя? – Градова нахмурилась. – То-то я все удивляюсь, почему ничего о нем не слышала.
– Зачем тебе его настоящее имя? – Павлова невозмутимо пожала плечами. – Сейчас все его знают как Дмитрия Кузнецова, дорогого дизайнера и стилиста. И потом, ты же не собираешься писать о его профессиональном росте и карьере, ты напишешь о его личной жизни. Правду, а не ту ерунду, которую он выдает в последнее время горе-журналюгам. Согласна?
– Да. – Лера чувствовала какой-то подвох, но не могла понять, в чем дело. – Для этого я и приходила к тебе в офис неделю назад.
– Давай выпьем за наше знакомство. – Инна нежно на нее взглянула и похлопала длинными ресницами. – Я рада, что мы с тобой познакомились.
Градова пожала плечами и пригубила коктейль, она все меньше и меньше понимала происходящее. Инна протянула руку и дотронулась до пальцев Леры:
– Ты замерзла? У тебя руки ледяные.
Градова вздрогнула и пролила коктейль на стол.
Повисла тишина, девушки смотрели друг другу в глаза и молчали.
«Похоже, что Павлова лесбиянка! – внезапно осенило Леру, и журналистка едва не вскрикнула от такого открытия. – Так вот почему Кузнецов говорил в интервью, что Инна – фригидная женщина! Она не фригидная, она просто не любит мужчин!»
Минута молчания слегка затянулась. Первая в себя пришла Инна, она подняла бокал и, улыбнувшись, произнесла тост:
– За женщин!
«Точно, лесбиянка! – Градова нахмурилась. – Неужели она на меня глаз положила?!»
Не то чтобы Лера была категорически против однополой любви, нет. Ее мало волновали и гомосексуалисты, и лесбиянки, потому что у Леры ориентация всю жизнь была «правильная», гетеросексуальная. Лера любила мужчин, хотя в студенчестве пару раз целовалась взасос с лучшей подругой, так сказать, эксперимента ради. Дальше невинных поцелуев в губы и робких поцелуев в грудь дело не зашло, и на этом «опыты» успешно завершились. И больше Леру никогда к женщинам не тянуло, хотя она любила смотреть на красивых девушек, испытывая при этом чисто эстетическое наслаждение.
– Я хочу предложить тебе одну идею, – тихо произнесла Павлова. – Это очень серьезно...
Лера замерла.
