на спирту сделал. Вы погодите чуток! Я сейчас себя в порядок приведу, и мы с вами выпьем этой чудодейственной настойки.
Нонне было плевать на настойку и на Георгия Николаевича заодно. Она ушла из кухни, включила в своей комнате телевизор и стала смотреть какой-то нудный телеспектакль о роли социалистического соревнования в деле перевыполнения плана цехами ткацкой фабрики. Но Викулов о ней не забыл. Он просунул в дверь ее комнаты голову с влажными после душа волосами и предложил:
– Нонна Евгеньевна! Прошу к столу!
Она не сразу поняла, чего он от нее хочет. Потом вспомнила про богатырник и нехотя поднялась с дивана. На кухонном столе Георгия Николаевича в большой миске дымилась отварная картошка с пайковой геологической тушенкой. В трехлитровой банке медово поблескивала, очевидно, та самая чудодейственная настойка. С двух сторон от миски с картошкой Георгий Николаевич поставил две свои тарелки с синей полоской по ободку и надписью «Общепит». Возле тарелок высились толстостенные граненые стаканы.
– Ваш богатырник что, стаканами глушат?! – удивилась Нонна.
– Нет, но... у меня нет другой посуды, вы же знаете. Я редко дома бываю, – смущенно ответил Викулов.
– Зато у меня есть.
Нонна открыла свой шкафчик и вытащила две крошечные стопочки из цветного стекла. Викулову они не понравились:
– Ну-у-у... эти уж как-то... чересчур... маленькие совсем...
– Нормальные! – отрубила Нонна и заменила ими стаканы.
Картошка с тушенкой пошла хорошо. Настойка по вкусу напоминала календулу. Нонна даже спросила:
– А вы, случаем, не промахнулись со своим богатырником? Здорово напоминает обыкновенные ноготки...
– Какие еще ноготки?! – испугался Георгий Николаевич.
– Цветы такие... на газонах растут. Желтые и оранжевые. Когда я была маленькой, мы с подружками отрывали у цветков лепестки, слюнявили и на свои кургузые ногтишки пришпандоривали. Здорово получалось.
– Нет, – покачал головой Викулов. – Богатырник цветет маленькими светло-голубенькими цветочками. Сам видел.
– А зачем мы с вами, Георгий Николаевич, картошку трескаем? – опять спросила Нонна.
– То есть как зачем?
– Ну... вы же говорили, что можно вообще ничего не есть, а питаться одним только богатырником...
– Так это ж... живыми побегами и корнями... они такие... как клубни... А у нас с вами – настойка на спирту. Кстати, вы что-нибудь чувствуете?
– А что я должна чувствовать?
– Ну... опьянение... Настойка-то на спирту.
– Пока ничего не чувствую.
– Значит, закуска хорошая. Вам положить еще картошечки?
– Валяйте, – согласилась Нонна.
Они с Викуловым съели всю его картошку с тушенкой, а потом Ноннины голубцы, которые она с большим старанием навертела несколько дней назад, почему-то вдруг
