заметила, как уснула.
Очнулась Юля от того, что почувствовала чье-то прикосновение. Открывать глаза не хотелось. Мало ли что приснится. Лучше подумать о чем-нибудь не таком смущающем. Например, о том, как ей придется завтра подписывать у начальства акты об окончании работ. Наверняка этот зануда, Николай Ильич, будет придираться к каждой букве. Впрочем, действие китайского сливового вина продолжалось. Юля удивилась, но ее все еще покачивало, будто на легких волнах. А уж если покачиваться – никак не с Николаем Ильичом...
– Юлюшка... – легким дыханием пронеслось рядом с ней.
Тело женщины напряглось. Именно с такой интонацией произносил ее имя Родик. Но его нет... Нет! Юля несколько дней назад твердо решила, что он умер.
– Я люблю тебя, Юлюшка! – услышала еще более отчетливо и в ужасе распахнула глаза. Над ней нависло лицо Родиона.
– Я, наверное, выпила целую бутылку... – вслух сказала Юля, глядя прямо в глаза того, кто представлялся Родионом.
– Да, и это хорошо, – прошептали знакомые губы. – Я всегда буду приходить к тебе, когда ты выпьешь немного вина.
Эти знакомые губы принялись ее целовать, нежно и невесомо, как бывает во сне. Юля не могла понять, страшно ей или хорошо, да и что там разберешь – в этом сне. Потом поцелуи ночного пришельца стали делаться все осязаемей и горячей.
– Родик, – охнула Юля и обняла склонившегося над ней мужчину за шею. – Я знала, что ты...
Он не дал ей договорить, потому что поцеловал в губы. А дальше уже вообще ничего не надо было говорить, поскольку гораздо лучше неистово прижиматься к любимому телу, отдаваться ласкам и поцелуям обожаемого мужа, ласкать его самой.
– Я не сомневалась, я всегда знала... – несколько раз начинала Юля, но Родион ни разу не дал ей договорить. И она наконец поняла, что ему все ясно без ее дурацких слов, а потому не надо тратить время на разговоры, надо целовать каждую клеточку любимого тела, надо распахнуть ему навстречу все свое естество и не думать ни о чем, кроме счастья их любви.
Утром Юля проснулась от звонка будильника и с трудом раскрыла глаза. Веки были тяжелыми и сильно припухли. Тут же вспомнилось китайское фиолетовое вино, молодая женщина сказала вслух:
– А не надо было так надираться! – Она тут же прихлопнула рот рукой. Родик же, наверное, еще спит. Как хорошо, что он опять с ней! Всем врагам назло!
Юля потянулась к подушке мужа и испуганно замерла, опершись на неудобно вывернутую руку. Рядом с ней никого не было. Подушка Родиона лежала ровным, пухлым, ничуть не примятым прямоугольником. Рука все же не выдержала, дрогнула, Юля упала носом прямо в центр подушки мужа. Она пахла чистым бельем. Тем самым новым порошком, который она купила совсем недавно, с белыми бабочками на желтой пачке... Но она должна была пахнуть Родиком! Он же был с нею этой ночью. Да что там подушка! И на простыне должны остаться следы, потому что они оба
