Вильно. Вероятно, полагали, что французы перейдут через границу как раз на том же участке фронта, на котором разместились русские для защиты ее, а именно от Самогитии до Волыни; при таких условиях надеялись, что в избранном пункте у Вильно не окажется чрезмерного перевеса сел противника. Без подобного глупейшего предположения само возникновение мысли о сражении было бы совершенно необъяснимым.
Таким образом, уже в Вильно возникла борьба противоположных мнений, которая, конечно, пошатнула доверие императора к плану Пфуля.
К этому времени прибыл в Вильно подполковник Вольцоген, находившийся в переходный период в корпусе генерала Эссена в качестве начальника штаба.
Он владел русским языком и был более близко, чем генерал Пфуль, знаком с главными действующими лицами. Он решил добиться назначения к генералу Барклаю с тем, чтобы в известной мере перекинуть мост между ним и генералом Пфулем. Он уговорил последнего испросить у императора откомандирования в его распоряжение офицера для организации небольшой канцелярии. Выбор его пал на автора. Последнему было поручено съездить в Дриссу, чтобы посмотреть, насколько продвинулись там работы, и одновременно наметить на пути туда подходящие места для биваков.
Автор в сопровождении русского фельдъегеря отправился туда 23 июня. Когда он прибыл в Дриссу, офицер, руководивший там работами, готов был увидеть в нем шпиона, так как он не мог предъявить никакого документа кроме написанного на французском языке приказа генерала Пфуля, на которого в армии не смотрели как на начальство. Все же автору удалось рассеять эти подозрения, и он получил разрешение осмотреть лагерь.
Этот инцидент наглядно показал автору то, чего он в общем опасался, а именно, что положение генерала Пфуля приведет лишь к ряду унизительных недоразумений и вызовет крайне опасное замешательство.
Автор нашел укрепления лагеря расположенными по системе, изобретенной самим генералом Пфулем. Наружный пояс состоял из ряда окопов для стрелков; шагах в пятидесяти или ста позади находился ряд укреплений, попеременно открытых и сомкнутых; первые предназначались для батарей, вторые для отдельных батальонов, которые должны были прикрывать эти батареи. Позади этого полукруга, в пятистах или шестистах шагах, находился второй ряд сплошь сомкнутых укреплений, которые должны были играть роль резервной позиции; наконец, в центре, в третьей линии, помещалось укрепление несколько большего размера, своего рода редут, предназначенный для прикрытия отступления.
Хотя эта система была, очевидно, чересчур искусственна, число отдельных укреплений слишком велико и вся система в целом, казалось, была придумана без достаточно практического смысла, тем не менее оборона этого укрепленного лагеря значительной массой войск при хорошо известной храбрости русского солдата позволяла ожидать очень упорного сопротивления. Более того, можно с уверенностью утверждать, что если бы французы
