Шелфорда.
Самое страшное в русских – это непредсказуемость.
Всякий раз, когда он думал о советском ВМФ в целом, он представлял себе именно этот «Фокстрот» и его забубенного командира в черном лагерном ватнике и мятой белой фуражке. И эта выходка с маркировкой причала – в его духе (конечно же, он давно на пенсии, если не погиб и не спился).
Но шутки в сторону, господа! Взгляните на карту. Найдите Кольский полуостров. Видите, как похож он на медвежью лапу? Это самая мощная лапища Русского Медведя, занесенная над Скандинавией, над Европой, над Мировым океаном. Его когти – атомные подводные ракетоносцы – пока что втянуты в извивы гранитных фиордов. Но если Медведь рассвирепеет, удары этой лапы дотянутся до Нью-Йорка и Иерусалима, Чикаго и Парижа, Сан-Франциско и Лондона, Детройта и Марселя… Все эти города находятся в «зоне ответственности» Краснознаменного Северного флота. В зоне, господа, в зоне…
Часть первая
Северодар
Глава первая. День первого солнца, или Последняя торпеда
Если бы я знал, чем станет для меня этот хмурый мартовский день, я бы запомнил его во всех мелочах. Но мелочи забылись. Осталось главное – этим утром мы грузили боезапас в корму. Говоря проще, засовывали торпеды в кормовые аппараты своей родной Б-410. Дело это весьма ответственное и столь же нудное. Играют боевую тревогу: «По местам стоять! К погрузке боезапаса!» Задраивают все люки, отдают носовые швартовы, и лодка, выбросив фонтан брызг, притапливает нос так, что якорный огонь уходит под воду и брезжит оттуда тусклым пятном, а рубка смотрит лобовыми иллюминаторами прямо в черную глубину, будто субмарина тщится разглядеть там что-то. Острохвостая корма ее при этом поднимается из воды, обнажая сокровенные ложбины волнорезных щитков. Щитки вместе с наружными крышками торпедных аппаратов втягиваются внутрь легкого корпуса, и тогда ощериваются алые жерла торпедных труб. В них-то и надо засунуть нежную смертоносную сигару длиной с телеграфный столб. Для этого нужны ясная погода, понтонный плотик, крепкие руки и точный глазомер. Все это было, но, как назло, заела крановая лебедка, и торпеда зависла над узкой щелью меж пирсом и корпусом. И старший помощник командира капитан-лейтенант Симбирцев пожелал много нехорошего капризной лебедке, бестолковому матросу-крановщику и его маме…
Мы смотрели на злополучную торпеду, как она, покачиваясь на тросе, поводит тупым рылом то в сторону лодки, то в сторону плотика со страхующими минерами. И когда на причале появилась женщина в красном полупальто, все по-прежнему не отрывали глаз от торпеды, будто завороженные ее плавными поворотами. Но я нечаянно обернулся.
Она прошла шагах в десяти, не заметив нашей опасной суеты, не видя нас и не слыша ни ревунов крана, ни яростных матюгов минера, понукавшего зависшую торпеду, ни воя сирены застрявшего в тумане
