положительный гомон пишущих, щелчки и жужжание аппаратуры.
– Тогда начнем… Друзья! Я неслучайно обращаюсь так к вам, к тем, кто прибыл сюда в нелегкий для моего народа период. Слишком много разнообразной лжи, недомолвок…
Владимир Александрович повертел головой, отыскивая Славика – пусть хоть для вида поснимает, да и вообще… И чуть было не охнул! Его молодой напарник, по неопытности и жадности рьяно набросившийся на дармовую выпивку, теперь окончательно «потерял лицо». Он зажал в углу между столами лысого немца с серьгой в ухе и пытался что-то втолковать с тупой настойчивостью пьяного рэкетира. До слуха уже доносилось: «…ему как с левой дал! И она без бабок…» Уже подтягивались к ним Артур и один из охранников, уже совсем чуть-чуть оставалось до скандала…
Милицейские рефлексы Виноградова оказались сильнее. Мгновение спустя он уже бережно закидывал себе на плечо обмякшую руку «коллеги», одновременно заискивающе улыбаясь племяннику генерала:
– Извините, ради бога! Такой стол, такое угощение – сказка! Молодой – не знает еще кавказского гостеприимства, ай-ай!
С помощью официантов Славика удалось оттранспортировать в номер и уложить, поручив заботам дюжих коридорных. Когда Владимир Александрович вернулся, речь Президента уже подходила к концу:
– …Ну а конкретные аспекты военной ситуации в Республике осветит начальник штаба наших вооруженных сил – ему и карты в руки. С ним же согласуете маршруты поездок, распорядок пребывания…
– А что – везде можно будет ездить? Снимать, беседовать – без ограничений? – недоверчиво прищурился «сменовсц».
– Везде.
– А вдруг мы шпионы?
– А мы не боимся шпионов. Нам скрывать нечего. Только диверсантов не любим: мы их расстреливаем, – разъяснил улыбчиво президент. – На месте.
– Понятно… И еще вопрос…
– Достаточно! К сожалению – дела. Поступим следующим образом: в последний день, когда вы, друзья, наберетесь впечатлений, когда у вас многие вопросы отпадут сами собой, а новые, скорее всего, возникнут, – мы еще раз встретимся и поговорим. Хорошо? Всего доброго!
И генерал исчез – молниеносно, но с достоинством…
– Прошу вас! Сейчас пройдем в кинозал, там ждут, а потом чай, сладости… – гостеприимно засуетился Артур.
Прохладный полумрак кинозала настраивал на неспешную, обстоятельную работу. Перед рядами бархатных кресел, прямо на сцене, возвышался письменный стол, частично занятый водруженным на него иностранным телевизором. Свободное пространство стола занял разложенными бумагами сидящий лицом к залу невысокий сухощавый мужчина в очках, лет пятидесяти с небольшим – явно русский, с лицом усталым и обветренным. Орденские планки на обычной, повседневной полковничьей форме внушали уважение, но удивление вызвали медицинские эмблемы в петлицах.
За его спиной, почти во
