осели на тротуар. Зло, с остервенением бил их Матвей. Затем он вытащил у сержанта деньги и протянул владельцу. Тот дрожащими руками взял свои бумажки, развернулся и хромая, придерживаясь руками за живот, поковылял в темноту.
По возвращении в квартиру Матвей заперся на ключ, прошел в ванную, зачем-то плотно притворив дверь, и посмотрел в зеркало. В отражении он увидел худого вспотевшего мужчину в окровавленных льняных перчатках, нелепых шортах и с головой, обмотанной клетчатым шерстяным шарфом. Губы растянулись в невольной улыбке:
– Ниндзя, блин…
Утро следующего дня началось для Матвея с ощущения тепла, разлившегося в груди – он проснулся счастливым. Бодро вскочив с кровати, Туров приготовил себе завтрак из двух вареных яиц и ломтика хлеба с маслом, насытился и, довольно поморщив нос, запил еду растворимым кофе с привкусом паленого ячменя. В поисках чистых носков пролетело минут десять, остальные сборы заняли примерно столько же времени.
Матвей вышел на улицу и увидел скопление народа у крайнего подъезда, там стояли четыре копа, дворник, несколько соседей и еще с десяток зевак. Поодаль, ближе к торцу девятиэтажки, на месте вчерашней расправы небольшой пятачок буквально кишел людьми в форме. Квадрат земли они отгородили цветной лентой на колышках и сновали по нему со всякими хитроумными устройствами, видимо, в поисках улик.
Заметив Турова, к нему направился участковый – на редкость гнусный парень по имени Василий. Он недавно принял участок, но уже успел опротиветь аборигенам подленькой манерой общения.
– Эй, уважаемый, – фамильярно обратился он к Матвею, – постой-ка, дело есть. Здесь живешь?
– Ну, здесь. Какое дело?
Участковый нагло разглядывал парня, выражая полное презрение. Такой ради показателя легко повесит обвинение во всех смертных грехах, не мучаясь угрызениями совести. Туров вдруг понял, что люди делятся на две категории: те, с которыми он хотел бы жить в одном мире и те, кого он однозначно готов «отсеять».
– Как фамилия, имя? Где был вчера ночью?
Вася однозначно тяготел к категории «отсеиваемых», подкатегории «отсеиваемых путем линчевания». Наличие подобных людей в реальности вызывало у Матвея приступ фрустрации и никак не согласовывалось с внутренним мироощущением.
– А по какому поводу вопросы? – ответил он холодно участковому.
Бесцветные глаза Василия сузились, он повернулся к коллегам и громко сказал:
– Идите сюда, у меня появился кандидат!
Повторного приглашения не потребовалось, и вот уже группка сотрудников в сером окружила Матвея. В приливе злого бессилия пришло понимание угрозы. Само задержание случилось нелепо и быстро, Турова затолкали в патрульную машину и заперли. Там, на виду у всего двора он просидел не меньше часа, в то время как блюстители неспешно прохаживались неподалеку, зловеще поглядывая в его сторону и о чем-то переговариваясь.
Так
