подтверждение.
Какие же это другие средства, спросите вы меня? Отвечу: средство одно, тем более, милорд, что иных средств у нас уже нет.
Как тогда, так и сейчас я предлагаю разыграть карту старца Симеона – сына императора Павла. Пусть сын ответит за отца, принесшего столько несчастий нашей бедной Англии[2].
Еще не поздно. Мой человек все еще там.
Более подробно, как взять изнутри не только этот монастырь, но и Россию, я расскажу вам при личной встрече.
Сие послание (фотокопия) было мне предоставлено одним из читателей моего романа первого.
Оно было, разумеется, зашифровано. Расшифровал мне его, а потом перевел с английского на русский один мой приятель (имени называть не буду по вполне понятным соображениям).
Интересны были пометки, точнее – резолюции на этом послании.
Первая:
Принять надлежащие меры для выяснения и пресечения! Никого не щадить. Даже его.
И вторая резолюция:
К пресечению и выявлению привлечь «француженку». Заодно и свои грехи старые в монастыре замолит.
Меня очень интересовало, в каком году это послание было перехвачено, но, к сожалению, никаких дат там не было. Потом вы поймете это мое любопытство.
А Порфирию Петровичу виделась-грезилась зимняя Сенатская площадь в Санкт-Петербурге в мельчайших подробностях, хотя в Петербурге он отродясь не был.
Шпалерами, побатальонно, стояли на этой площади гвардейские войска.
Бунтовали!
Но бунтовали они не против нынешнего, Павла I, императора, а против его сына – императора Николая Павловича.
– Полковник Тушин, – кричал на Порфирия Петровича император, – что вы медлите?
– Государь, – бесстрашно отвечал только что произведенный в полковники капитан артиллерии в отставке, – еще не все бунтовщики подошли. Видите, – указал он рукой на идущих мимо них преображенцев, – сейчас они, голубчики, каре свое на площади выстроят, тогда мы по ним картечью и жахнем.
– Благодарю за службу, генерал Тушин! – обнял за плечи Порфирия Петровича император, когда первые же залпы картечи сдули с площади гвардейских бунтовщиков в черную полынью Невы.
Цитату для этого эпиграфа взял из своего романа первого и хочу тут же внести ясность насчет своего, точнее – нашего псевдонима для тех, кто этот роман не читал. Писал я его, мягко говоря, вместе с Павлом Петровичем – и он мне довольно прозрачно намекнул, какая фамилия должна быть у нас. Сейчас вроде бы этот роман пишу без его «деятельного» участия – и казалось бы, имею полное право указать подлинную свою фамилию или взять новый псевдоним. Но я от этого отказался и оставил все как есть. Соображений и причин много, почему так поступил. Не буду ими занимать ваше внимание и тратить ваше время. Лишь хочу напомнить,
Да уж, Англии досталось от Павла I! После славной победы нашего непобедимого Александра Васильевича Суворова под Константинополем над турками и Британским флотом с легкостью необычайной русские и французские войска овладели надменным Альбионом. И с 1806 года Англия, как это было оговорено в Мальтийском договоре, находилась под двойным протекторатом России и Франции.
