и теперь она была на другой стороне. Рыжий хвост в нетерпении дрогнул. Это – начало ее конца. Она совершила ужасную вещь, но отчего-то не чувствует вины. Весьма непривычное ощущение, учитывая ее повышенную совестливость. Этот человек не заслуживал права жить. И вообще, хоть это и неправильно, но только она не виновата. Она делает то, что присуще ее натуре. Новой, откуда-то проснувшейся натуре…
Лиска была сыта, и наворачивать круги по дворам больше не стала.
Она перепрыгнула через ограду и оббежала дом, даже не оглянувшись на место своего преступления. Она спасла саму себя – и это хорошо. Не нужно винить ее в том, что хочет жить, ведь это естественное желание!
В теле царила невиданная ранее легкость, и девушка с обновленным слухом и ловкостью почувствовала колотящую дыхание радость. Она больше не неуклюжая ворона!
Тело разрывалось от обновленной энергии, и сознание Марины работало по-новому.
Девушка за две минуты добралась домой и, поцеловав на ночь родителей, улеглась спать. Не ответила на вопросы Клавдии Ивановны о Кирилле, сказала, что болит голова. Некоторое время просто лежала в кровати, уставившись в потолок. Дикий всплеск адреналина все еще бурлил в ее крови, но она смогла его удержать, и, приказав себе успокоиться, довольно быстро заснула.
Часы пробили полночь. Старые, с неработающей кукушкой, они были последним подарком бабушки, и Клавдия Ивановна ими очень дорожила. Марина привыкла засыпать под их бой, и сейчас, на пороге ее новой жизни, приятно было осознавать, что есть вещь, нитью связывающая ее с прежней, привычной жизнью.
Марина улыбнулась во сне. Быть дома и ощущать себя обновленной – как же это здорово! Когда ее тело расслабилось, на белоснежной подушке показались невысокие, но ярко-рыжие пушистые ушки. Они стояли торчком и требовательно прислушивались к окружающей действительности. Именно они отвечали за услышанную трель капель, поскрипывания и прочие «неприятные» звуки.
Девушке ничего не снилось в эту ночь, и она прекрасно набралась сил.
А мир спал и не видел зарождения нового существа.
Утро принесло запоздалое раскаяние и тяжелое чувство вины. Девушка была готова была биться головой о стену, наказывать себя за содеянное и не могла смириться с действительностью.
– Я – чудовище, – говорила она и царапала себе ноги, коленки и руки.
Потом резко вспомнила о мужчине и, во что бы то ни стало, захотела узнать, нашли ли его и убрали ли тело. Дико нервничая, она включила компьютер и открыла новости. Пролистывая одну страницу за другой, она боялась увидеть тот самый кусочек освещенного асфальта, где стояли вчера она и жертва. В городе полно видеокамер, а вдруг ее засняли и выложили на ютуб?
Набирая адрес сайта, она несколько раз не могла попасть в нужные клавиши. Пальцы дрожали, а перед глазами стояла пелена страха. Наконец вожделенная страница открылась, и Марина около часа просматривала ролики с происшествиями, нападениями и драками. Но себя она нигде не нашла.
Слегка
