получилось не слишком эффектное, но несколько маленьких свертков буквально излучали искреннюю любовь, а высокая ваза с алыми розами, белыми хризантемами и вьющейся лозой, стоявшая посередине стола, придавала ему изысканный, элегантный вид.
– Она идет! Играй, Бет! Эми, открывай двери! Троекратное поздравление маме! – крикнула Джо, пританцовывая от нетерпения.
Мег направилась навстречу матери, чтобы усадить ее на почетное место.
Бет сыграла веселый марш, Эми распахнула двери настежь, и Мег с величайшим достоинством выступила в роли эскорта. Миссис Марч была удивлена и тронута; ее глаза наполнились слезами, когда она рассматривала подарки и читала коротенькие записочки, которые к ним прилагались. Новые домашние туфли были тут же надеты, носовой платок, изрядно сбрызнутый одеколоном Эми, отправился в карман, роза красовалась на груди, а чудесные перчатки пришлись как раз впору.
Действо сопровождалось громким смехом, поцелуями и шутками в простой, но исполненной любви манере, благодаря которой эти скромные домашние празднества бывают столь приятными и их так сладостно вспоминать впоследствии.
После все взялись за дело.
Утренняя благотворительность и поздравления отняли столько времени, что остаток дня был полностью посвящен подготовке к вечерним торжествам. Слишком юные для того, чтобы часто бывать в театре, и недостаточно состоятельные, чтобы позволить себе дорогой реквизит для частных представлений, девочки пустили в ход смекалку. Недаром говорят, что голь на выдумку хитра. Сестры Марч сделали все необходимое собственными руками. Некоторые поделки получились весьма изящными: гитары из папье-маше; старинные лампы, изготовленные из старых масленок, обернутых серебряной бумагой; роскошные мантии, скроенные из старых простыней и переливающиеся жестяными кружочками, вырезанными из консервных банок; доспехи, украшенные драгоценными камнями, сделанными из тех же жестянок. Большая комната превратилась в место шумного веселья.
Представители сильной половины рода человеческого к участию в представлении не допускались, и потому Джо, к своему огромному удовольствию, исполняла мужские роли, с невероятным наслаждением облачаясь в желтовато-коричневые кожаные сапоги, подаренные ей одним хорошим другом, который знал, что в каждой женщине скрыта актриса. Упомянутые сапоги, старая рапира и камзол с разрезами по бокам, который однажды запечатлел на картине некий художник, были главными сокровищами Джо и принимали участие во всех постановках. Состав труппы был ограничен, и двое ведущих актеров играли несколько ролей одновременно, за что, несомненно, заслуживали уважения: им приходилось разучивать по три-четыре роли, менять костюмы и руководить остальными. Впрочем, это можно было счесть превосходной тренировкой памяти, безобидным развлечением, требовавшим тем не менее долгих часов усердной работы, которые в противном случае были бы бездарно потрачены на праздное шатание, скуку в одиночестве или прозябание в неинтересном обществе.
В рождественскую
