за подругой. Как малахитовая статуя держится на воде, девушка объяснить не могла, да и не задавалась таким вопросом.
Через полчаса, уставшие и довольные девушки, наскоро обтершись полотенцами, уселись по краям покрывала. Галатея разлила по стаканам вино, странного, фиолетового оттенка.
– С Первой Верстой тебя! – в унисон, чуть официально, произнесли Галатея и домовой. Вино оказалось сладким и очень вкусным, как узнала потом Ольга, Митрич делал его из лесных ягод.
Официальна часть, дальше первого тоста не пошла и через пять минут, на поляне слышался смех. Митрич знал целую гору анекдотов, насколько смешных, настолько и неприличных. А рассказы Галатеи о том, что же на самом деле происходило в древней Греции и на Олимпе в мифологические времена, не уступали анекдотам Митрича ни в остроумии, ни в цензурности.
Ближе к вечеру, домовой принес из дома устрашающего вида мандолину и, вполне приличным голосом запел романсы и баллады. К счастью, в округе не было извечных врагов таких посиделок – комаров. Ольга сидела и смотрела на отражение звезд в спокойной поверхности озера. От вина чуть шумело в голове, но чувствовала она себя умиротворенной и довольной. Сама того не заметив девушка уснула.
Митрич щелкнул пальцами, и на песке появилось толстое ватное одеяло. Домовой бережно перенес девушку на него и укрыл покрывалом. Ольга улыбалась во сне. Галатея положила ладонь на предплечье гиганта.
– Ну чего ты раскис, старый бродяга? – с нежностью спросила она.
– Она же… – начал было Митрич, но не нашелся что ответить и просто махнул рукой.
– Нельзя по-другому, – Галатея тоскливо вздохнула – у нас нет выбора, да и у нее тоже.
– Посмотри на нас. – глухо сказал домовой – Нам по десятку тысяч лет, а она еще ребенок! Вот ответь, чего мы стоим, если нам приходится прятаться за спину человека?
Галатея молчала, она подобрала голыш на песке и рассеянно крошила его пальцами. Статуя отвернулась к лесу, Митрич грубо развернул ее лицом к себе.
– Мы трусы! – прорычал он.
– Не говори ерунды. – голос Галатеи остался ровным – У нас нет ни единого шанса, а она может это сделать.
– А цена? Про это ты подумала? – гигант толкнул Галатею в грудь, но статуя даже не покачнулась.
– Думала, – она перехватила его лапу и сдавила изящными пальцами, Митрич скривился от боли, хватка у малахитовой красавицы была каменная – ее цена это бессмертие, мало того, – Галатея отпихнула от себя домового и тот неуклюже сел на землю – это еще и вечная молодость. Ты думаешь, ей захочется увидеть свое превращение в старуху? Нет, дорогой мой, она будет рада такому подарку.
– Будем надеяться, ты права, – Митрич тяжело поднялся и пошагал к дому, через пять шагов остановился, обернулся и сказал – только я себе это никогда не прощу.
Домовой скрылся в доме. Галатея развернулась и пошла в лес, на ходу бормоча: «какие мы, блин, нежные стали…». Дойдя до поляны с малахитовым пьедесталом, она достала
