подобрала новый размер. Он сел как влитой.
– Юля, а тебе действительно удобно будет такое носить? – скептически заметила гид по стилю, оглядывая красную ажурную красоту и низкую посадку трусиков. Меня удивил ее вопрос.
– Конечно… Иначе зачем оно вообще? Девушка, подберите мне еще халат к комплекту. И чулки. И пояс. Вот, пожалуй, все…
Вечером я уговорила Виту выпить кофе на террасе. Она слабо возразила, но моя проснувшаяся решимость сейчас могла уговорить кого угодно… И, будь я посмелее, на что угодно.
– Вит, а Александр женат? – не то что меня это особо волновало. Вряд ли наличие супруги остановит его от того, чтобы по возвращению потребовать свою благодарность.
– Разведен. Уже давно, насколько я знаю. – Я научилась читать некоторых людей между строк за короткий отрезок времени. Она без слов поняла, что я планирую предпринять вечером. Так и хотелось натянуто рассмеяться ей в лицо – ведь явно считала, что у меня далеко идущие планы на его богатство и положение в обществе.
Если бы она только знала, на что способен страх, и до какой бездны отчаяния он умеет нивелировать самую тонкую и чувственную радость жизни! Но я ей этого не сказала. Она может сколько угодно полагать, что вечером состоится самое радостное событие в моей жизни, и только одна я буду знать, что это – приведение в исполнение сверхсрочного смертельного приговора для меня самой…
Глава 5
Взорвавшиеся черно-серые спирали целенаправленной паники, прямо в висок с последующей аннексией воли и спокойного ожидания, с яркой фотовспышкой разрезавших полумрак световых лучей от ксеноновых противотуманных фар, но не по периметру комнаты-убежища, нет, в самое сердце, разрывая бронежилет надуманной невозмутимости. Сжатие податливого эспандера насмерть перепуганной сущности по щелчку, оттиску пальца, карты доступа к потаенным страхам и метаниям Юли Беспаловой. Предвестник апокалипсиса выглядит именно так, мне не обязательно его видеть, слышать его шаги, мне достаточно признать этот факт. Он вернулся. Вместе с моим кошмаром, который, как оказалось, просто временно увозил с собой, прокатив с ветерком и вернув не просто в целости и сохранности, нет, доставив обратно с тюнингом обреченной безысходности в ожидании окончательного падения.
Что он мог чувствовать сейчас? Усталость с дороги? Желание лечь спать с чувством выполненного долга (вряд ли его поездка была безуспешной – такие люди просто не умеют ошибаться, просчитывая любые ходы на десять шахматных партий вперед!) или же, наоборот, поудобнее устроиться в кресле с бокалом дорогого коньяка, может, даже с сигарой, по законам жанра, и уже там выстроить поэтапный алгоритм своих дальнейших действий, упиваясь ни с чем не сравнимым превосходством победителя? Может, даже вращая на пальце ключи от моей комнаты, рассматривая их сквозь призму наполовину полного бокала. Единственный несерьезный барьер, почти не удерживающий от того, чтобы получить свою награду, сейчас и немедленно? Наверняка
