с досадой подумала Мария Алексеевна. Дочь очень походила на отца умением подчинять людей ради своей выгоды и сердилась, что этот номер с матерью не проходил. Больше не проходил. А когда-то она глупая, надеялась, Богдан женится на ней. И действительно, считала его Богом данным счастьем. Они встретились случайно, молодая учительница и опытный обеспеченный мужчина Их пути пересеклись и параллельно шли целых двенадцать лет. Хорошо хоть дочь родила, пусть и поздновато в тридцать пять, но родила. Долго же она ходила с зашоренными глазами, веря в его байки о неподходящем времени для женитьбы, не понимая, он будет держать её в статусе любовницы, пока не надоест. Мария Алексеевна тряхнула головой: что это она полезла в далёкие воспоминания? Дочь растревожила память. Она напоминала Богдана не только внешне, но и характером. С годами делалась всё больше похожей на него, а ведь он даже не воспитывал Ингу, но видно кровушка не водица, никуда от неё не денешься.
– Инга, давай раз и навсегда решим, – твёрдо сказала Мария Алексеевна. – Когда умру, делай с этой квартирой, что хочешь, а пока дай спокойно дожить.
Инга вспыхнула, даже кожа на голове покраснела, а не только лицо и шея. Дожить! После микроинсульта мать может протянуть ещё лет двадцать, а деньги им нужны сейчас.
– А у нас тебе было бы неспокойно? Мама, ты хоть понимаешь, насколько эгоистична?
– Чем же? Не сдохла в шестьдесят пять? Выкарабкалась назло вам? – хмыкнула Мария Алексеевна.
– Что ты такое говоришь! Живи, кто тебе мешает, но мы для тебя уже комнату приготовили. Почему все старики считают, что надо перебираться к детям, когда слягут. Отчего не помочь пока при силах?
– У нас с тобой разговор слепого с глухим, – с досадой произнесла Мария Алексеевна. – Я хочу быть хозяйкой в собственной квартире. – Она срезала секатором три розы. – Поставлю на кухне. Инга, хватит спорить, пока не поссорились. Пойдём, угощу пирогом, к приезду твой любимый «Курник1» испекла.
По асфальтированной дорожке вдоль дома медленно шла модно одетая дама, посматривая на подъезды. Увидев Ингу и Марию Алексеевну, прибавила шагу.
– Здравствуйте. Вы, случайно, не знаете, в какой квартире живут Рудаковы?
– Случайно, знаем, – насторожилась Мария Алексеевна. – Извините за вопрос, а зачем они вам?
Мария Алексеевна заметила, фамилия Рудаковых заставила вздрогнуть обычно невозмутимую дочь.
– Скажите, что они за люди? – полюбопытствовала дама.
Инга покосилась на неё. Скорее всего, незнакомке столько же лет, как и ей: чуть за тридцать, но она одета в два раза дороже и значительно стильнее. Ощутив лёгкую зависть к ухоженной платиновой блондинке, ответила с едва уловимой ехидцей.
– Пролетариат со всеми вытекающими последствиями. Пятый этаж, квартира восемьдесят четыре.
– Хотелось бы поговорить с ними, надеюсь, их ненормальная девочка на месте, – дама длинным ноготком, украшенном
Курник – пирог из сметанно-масляного теста, начинённый кусочками домашней курицы. Популярен на Кубани.
