увидела, как обреченно махнул рукой охранный шеф.
Накрутил себя мужик. Ох накрутил.
Но правду молвил – битый. Такой нутром-печенкой что хочешь учует.
– Паш, а может быть, тебе с этими постояльцами связаться? Сказать, что, мол, творится черт-те что…
– Надежда Прохоровна! – перебил Архипов. – Какое связаться?! Какое «черт-те что»?!
Да если я только намекну постояльцам, что не могу гарантировать их безопасность, меня через пять минут под зад коленом с работы вышибут! Представьте – начальник охраны уговорил клиентов отказаться от заселения. Месяца не проработал, а уже клиентуру распугивает.
– Но ведь ты же об их жизнях беспокоишься, – неловко промямлила Надежда Прохоровна.
– А если все это чепуха и плод моих фантазий? – язвительно, по своему адресу прошелся шеф. – Если я, как пуганая ворона, собственной тени боюсь?
Уныние в голосе готового к увольнению охранника растеребило добрейшую душу пенсионерки. Маялся мужик – куда ни кинь, повсюду клин.
И людям от постоя отказывать негоже – подозрения одни, и сил нет за них за всех переживать.
Хороший мужик Пал Палыч, подумала Надежда Прохоровна. Правильный. Такому и спину прикрыть не грех. На небесах зачтется.
– Когда ехать, Паша? – тихо, плюнув на щедрые гусиные запахи, спросила баба Надя.
– Завтра. Утром я приеду в Москву, попробую уговорить родственников Баранкина быть по-настойчивее, написать заявление в милицию. Закончу свои дела и заеду за вами, годится?
– Годится, Паша, годится. До завтра.
С кухни донеслось шипение перегретой сковородки с маслом, кот Марк Аврелий горделиво нес в зубах «пойманный» клубок – похвастаться перед хозяйками замусоленной ниточной добычей. Довольная не шибкой срочностью поездки, Надежда Прохоровна отправилась в сторону, откуда слышался перезвон посуды.
Машина у Архипова была шикарной не только по бабы-Надиным меркам: у профессорского племянника Ромки помельче будет. Большущий черный внедорожник с пугающим количеством фар и толстой блестящей железякой поверх переднего бампера застыл у двери в подъезд.
Такие страшилища Надежда Прохоровна только в американском кино видела, а уж покататься… Честно говоря, по первости – сробела. Вскарабкалась на высокую подножку, бдительно пристегнулась и сложила руки под грудью: напряглась, обвыкая, сидеть оказалось высоко, не хуже чем в трамвае.
Понятливый Паша машину вел предупредительно, не лихачил, не пугал бабушку могучими взрыкиваниями двигателя; Надежда Прохоровна поерзала на сиденье, подумала – хорошо доедем, даст Бог, и предложила:
– Рассказывай, Палыч.
– С чего начать? – плавно обводя на вираже маршрутку, спросил тот.
– Да с самого начала. С новой работы начни.
– Ага, – послушно кивнул Архипов. – Работа привычная. В чем-то легче, в чем-то тяжелее прежней. У «Мельниково» специфика
