ставили палатки, а в едва подступающих сумерках уже загорались первые костры. На деревьях висели яркие бумажные фонари и такие знакомые открытки-сердечки – наверное, как и там, в другом мире, с именами и признаниями в вечной любви…
Сафира всматривалась в это живописное многоцветное кружево, перегнувшись через ограду, и предвкушала культурную вылазку. Только сейчас она вдруг задумалась: сколько же времени прошло фактически в заточении! «Школа», дом, изредка – прогулки по соседнему Давраху, где из всех развлечений – кабаки, казино и пара лавок. А когда у тебя нет денег – это и не развлечения вовсе. И вот наконец-то! Праздник!
Памятуя о холодных ночах на природе, она предусмотрительно собрала увесистый рюкзак, набив туда одеял и теплой одежды (для себя, а еще для этой глупышки Лейлы, которая думает, что до утра ее будут греть объятья какого-нибудь красавчика). Костя, естественно, не преминул высказаться, что они едут всего на одну ночь и незачем тащить с собой целый гардероб. Это добавило еще одну каплю глухого раздражения, которое копилось последнее время.
Сафира ощутила, как настроение леденеет. Отношения с Костей начались, как ничего не значащий флирт от скуки, а затем переросли в довольно пресный секс и несколько посиделок с тетей Глашей – та была к нему очень благосклонно настроена. И теперь это было уже тягомотное времяпрепровождение, перемежаемое необоснованной глупой ревностью.
Внезапно пришло странное ощущение никчемности, ненужности этого решения – вообще связаться с таким парнем, как Костя.
Особенно когда он незаметно появился рядом, встал над душой и начал вздыхать, как старая бабка на завалинке. А потом и вовсе забубнил в ухо: «Ну че ты там высматриваешь? Пошли уже, все ждут!».
Никто никого не ждал, к ограждению точно так же прилипли еще две сотни зрителей, которых зачаровала панорама долины Идо. Костю бесил тот факт, что его девушка, едва автобус притормозил, бросилась к перилам и забыла обо всем на свете. В первую очередь, о нем, единственном и неповторимом!
Его в той же мере бесило, что она остается после уроков заниматься на школьной площадке. Бесило, что выпросила ключи от закрытого «физкультурного» класса, где был паркет и коврики для упражнений на полу. Он не понимал, зачем ей «ломаться» и «ноги за уши заправлять», если в предгорье никаких балетных школ не было и не предвиделось. И вообще, танцы – это странное и глупое занятие. Объяснение в духе «хотя бы для того, чтобы не потерять форму», было воспринято в штыки. По мнению неподражаемого Костика, в женщине должно быть мясо, а не только супнабор из костей.
За что однажды и был послан в мясную лавку с последующей неделей тотального бойкота. Задрал! И нытьем своим бесконечным, и придирками, и прочим. Но в итоге был прощен, потому что ходил хвостом и посыпал голову пеплом за свои слова. И еще целый месяц был шелковым. А теперь опять – началось в колхозе утро!
Костя был дурным, заполошным
