потом разобрались, помирились и, выяснилось, что нам есть о чем говорить. Ей фатально не везет с парнями, все норовят с ней переспать, в другом качестве она их не интересует. Мне кажется, она преувеличивает. Да, она хороша собой, одевается красиво, но общаться не умеет совсем, тем более флиртовать. Лично я предпочитаю общаться с ней только в танцклассе, от нее легко устать.
Пашка настроен жить у нас, пока его не выкинут. Надеюсь, этого не случится. Он предлагал маме и Вадиму часть своего карманного дохода в качестве арендной платы за оккупированный им диван в гостиной, те даже думать ему об этом запретили. Его предки отстегивают моим какую-то сумму за его пребывание в нашем доме. Пашку этот факт успокоил, ему проще и спокойнее думать, что в основе всех «добрых услуг» финансовая составляющая. Я же уверена, деньги тут не самое главное, у моих родителей другой интерес, может, он тоже корыстный, но более тонкий.
Пашка ни разу не ходил к себе домой, даже теплые вещи забрать отказался, его мать все привезла сама, пока мы были в школе. Несколько дней назад она приезжала к нему в школу. На людях он давить истерик не стал, поговорил с ней в ее машине (в школе по-прежнему не знают, что он живет у меня дома), но кипел и срывался на всех до тех пор, пока уроки не кончились. Досталось Сахарову, за невежливую реплику в адрес биологички и биологичке за сделанное им обоим замечание, Валяеву за несвоевременность объявления принятых на совете президентов свода правил, правилам за их смехотворность, Светке, за то, что пыталась его урезонить, Самсонову за попытку заступиться за Светку, Федоровой за попытку наехать на Светку, дивану в буфете за то, что попался на его пути, буфетчице за холодные пирожки. Короче, лучше бы его мать не интересовалась, как у него дела.
После школы я увела его на набережную, охладить мозги. Ветер дул с севера, в небе дежурила эскадрилья белесо-серых пенистых туч. Короткие злые волны наскакивали одна на другую, от стоявшей в воздухе ледяной влаги слезились глаза. Мы сидели на скамейке посреди пустого пляжа, жевали бутерброды с домашней бужениной, которые мама с завидной регулярностью подсовывает нам в школьные сумки. Пашка, наконец, рассказал, что у него произошло с родителями, в тот день, когда он переехал жить к нам:
– Я обещал им близко не подходить к ночным клубам и прочим неподростковым заведениям. Меня там мог увидеть кто-нибудь из их знакомых и усомниться в моей благопристойности, но в тот день мне позвонил один знакомый, пригласил на очень занятное paty со стриптизом. Я ничего особенного там не сделал, напился только и домой пошел. Отец уже ждал меня, настучал ему кто-то. Был скандал, если это так можно назвать, – он невольно передернул плечами.
– А мать при чем? – удивилась я.
– Не при чем. Ей просто на меня наплевать и меня бесит, когда она делает вид, что это не так. Если бы я вскрыл себе вены, ее волновал бы испорченный ковер. Она доказывала мне сегодня, какая я сволочь
