по стойке „смирно“, и вместо „привет“ или „салют“, чеканит „Здравия желаю!“ человеку, тоже одетому в обычную гражданскую одежду!!!Хорошо, хоть не козырнул!»
«Так я без головного убора, а к пустой голове руку не прикладывают!» – растерянно пробормотал Юра. Тут Игорь не выдержал и расхохотался. До Юры наконец, дошло, что хотел сказать Игорь, он немного смутился, но тут же исправился:
«Прости, чувак, ну дал маху, с кем не бывает!»
«Вот, как – то так! Звал?»
«Звал. Я принес копии материалов по делу о похищении человека, здесь допросы свидетелей, выписка из истории болезни этого парня, все, что есть. О нем пока никакой информации нет, маму его допросить не удалось, она утром приехала в больницу, но узнав о происшествии, рухнула прямо в отделении без сознания, сердечный приступ.»
«Дело будешь вести ты?»
«Да, я уже, собственно веду. Думаю, начать с поисков „липовой“ скорой, слепок от протектора я сделал, тут, в бумагах есть фото крупным планом. Мне пора, начальство рвет и мечет, такое ЧП у нас впервые, шеф меня сожрет без соуса!»
Юра пожал руку Игорю и двинулся по дорожке вразвалочку, держа руки в карманах.
«Зеленый он еще, мальчишка, ему еще учиться и учиться! Но хватка есть, и характер есть, а с годами научится хладнокровию и внимательности к мелочам, отличным опером станет!» – подумал Игорь, глядя вслед Юре.
***
Саша Балаганов брел домой пешком, избитый и грязный, даже не мечтая о том, что кто – нибудь из водителей такси возьмет такого пассажира, как он. Все тело болело, нос заложило сгустками крови, губы пересохли. «Сволочь фашистская!» – думал он, -«на работе придется брать дни за свой счет, нельзя появляться с такой рожей, больных распугивать. И на больничный нельзя, травматолог обязан будет сообщить в милицию об избиении. Начнут пытать, кто избил, где и при каких обстоятельствах. Врать и выкручиваться – это гиблый номер, погрязнешь во лжи, как в трясине, по самые уши. А может быть сразу, прямо сейчас пойти в отделение, написать заявление и рассказать все. Но местные что могут? Этот Вайдис – гражданин другого государства, и его даже допросить не смогут без представителя консульства. Ну, бугаев этих, конечно, еще могут привлечь за побои. А вот Вайдис? Если ему сядут на „хвост“, то его шеф предпримет меры по его ликвидации. А заодно и меня закопают, где – нибудь по-тихому. Слишком много знаете, господин Балаганов. Кошмар! Уходя, этот упырь сказал ждать инструкции от Шрейдера. Интересно, какие?»
Пока он размышлял, не заметил, что уже дошел до городского парка, в целом четверть пути домой. Огляделся и увидел сидящего на скамейке пожилого мужичка, бомжеватого вида, с красной запойной физиономией, подошел к нему:
«Слушай, отец, будь другом, возьми в лабазе бутылек, я боюсь, что меня выгонят, а выпить жуть, как надо!» Саша протянул мужичку купюру. Тот, не говоря ни слова, блеснул глазами и посеменил к магазину. Через десять минут он уже принес бутылку водки и стал считать
