тоже, – вскинул гордую голову кавалер.
– Тогда прощайте. – Светлана встала и направилась к выходу из сквера.
– Постойте! – прокричал Ремешков.
Она оглянулась. Очередная волна жалости нахлынула на нее. Оставлять этого убогого в таком виде было просто немыслимо. Первый патруль заберет его в милицию, а оттуда без мамы будет не выбраться. В этих трусах в горошек Ремешков походил на больного, сбежавшего из лечебного учреждения закрытого типа. Что-то ненормальное чудилось в этом парне.
– Не бросайте меня, – попросил Вениамин. – Меня и так уже четыре раза бросили!
Селиванова усмехнулась: если бы она считала свои неудачные романы, их оказалось бы на порядок больше!
– Ладно, – она немного подумала, – так и быть, я вам помогу. Только, Беня, учтите! Ничего личного!
– Ничего, – клятвенно закивав, повторил тот.
– До шести еще уйма времени. – Светлана взглянула на часы. – Доберемся до моей подруги.
– Доберемся, – согласился Ремешков.
– И сходим в «Надежду», – вздохнула Светлана.
Пробираться на другой конец города с полуголым бойфрендом, мужские достоинства которого прикрывали скромный горошек семейных трусов и желтая пресса, было верхом беспечности. Светлана это прекрасно понимала и прикидывала, какая из приятельниц обитает поблизости от ЗАГСа. По ее подсчетам, подходила только одна – Алевтина Краева. Она заведовала модным бутиком, где у Селивановой на правах бывшей одноклассницы и близкой подруги был открыт ограниченный рамками разумного кредит. Алевтина и сама была достаточно разумной девушкой, чтобы не завопить от ужаса, увидев перед собой неприкрытое мужское тело. Впрочем, тело было таким чахлым и худым, что завопить от ужаса, глядя на него, действительно хотелось.
Пробираться пришлось не в дом к подруге, а в магазин, где та находилась целыми днями. Краева была трудоголиком, и Селиванова ее прекрасно понимала. Она сама торчала бы сутками напролет среди вешалок с модным прикидом, вместо того чтобы подсчитывать баланс в муниципальной конторе. Но жизнь есть жизнь, в ней каждому воздается по умению, а не по желанию.
Желаниями Селивановой пренебрегала жизнь, а вслед за нею и местные таксисты.
Двое из остановившихся бомбил посмотрели на странного мужчину с блуждающим взором и уехали без объяснения причины.
– Спрячьтесь в кусты! – скомандовала Селиванова.
Ремешков послушно нырнул в придорожный шиповник. Обычно на обочинах росли менее претенциозные и менее колючие растения. Вениамин стерпел царапины. Рана в душе, нанесенная десантниками и искупавшимся в фонтане женихом, оказалась куда более глубокой.
Селиванова выпятила вперед соблазнительную грудь, втянула живот, выставила на обозрение автомобилистов ногу в красной шпильке. Взбив рукой пышную шевелюру рыжих волос, вскинула руку в сторону дороги.
Перед ней тут же затормозила серебристая иномарка.
– Прошу, миледи! – Ухмыляющийся водитель широким
