я Лизоньке готов следы целовать, – неожиданно признался Василий. – Ружье держал против тех, кто ее мучает. Да и то так, для уверенности за ствол схватился. Знать бы, кого в гости ждать…
– Однако не отвлекайтесь, Леонид Ефимыч, – резко перебил Сила Михалыч. – Этак мы до ночи будем предаваться воспоминаниям.
– Словом, рассказ старушки натолкнул ме ня на мысль, что надо поискать книгу в часовне.
Строение стояло заброшенным, в годы советской власти часовню использовали как склад для нужд пансионата. Иконостас разворовали, настенная роспись была побита, сохранились лишь разрозненные фрагменты. Когда я вошел вовнутрь, там еще валялись пустые ящики и куски штукатурки. Кладка стен кирпичная, кое-где рассохлась; представьте, мне особо искать не пришлось, в одном месте большой пласт штукатурки обвалился и несколько кирпичей лесенкой выдвинулись вперед. Там-то и оказался тайник. Сейчас часовня отреставрирована, во время работ тайник обязательно бы обнаружили мастера – лучше бы так, потому что в чужих руках книга опасности не представляла.
– Объяснитесь, что вы имеете в виду? Что означает ваша последняя фраза? – насторожился Максим.
– Книга обретает силу только в руках прямого потомка.
– Понял! – воскликнул Максим и снова вскочил с места. – Ну конечно! Слово «кровь» в тайнописи означает «представитель рода», скорее всего – потомок, наследник, в чьих жилах течет кровь графов Веренских! Я прав?
– Я же сказал, что ты умный мальчик, – одобрил Сила Михалыч.
– Постойте… вот еще: «врата величия и бездны дарует кровь»… – Максим вдохновился, в нем вспыхнул азарт исследователя, одна догадка за другой озаряли мрачные секреты старинной усадьбы. – «Врата величия»… путь к богатству и славе… да-да, несомненно… другого объяснения нет… – Взбудораженный, он принялся ходить по комнате. Затем остановился, глядя на Веренского с изумлением. – Леонид Ефимыч, как вы стали знаменитым музыкантом? Неужели талант все-таки проснулся?
– Дорогой Максим, вы оставили без внимания еще одно слово – «бездна», – с горечью усмехнулся Веренский.
– Нет, я о нем помню. Это слово должно было стоять в начале фразы как основополагающее. Сначала «бездна», затем все остальное, не так ли?
– Вы правильно все поняли, Максим. Поправлю вас в одном: понятие «врата» тоже в первую очередь относится к слову «бездна».
– И вы открыли врата, – прошептал Максим.
– Увы! Я был жаден и честолюбив. Меня не коснулась божественная искра, но вопреки собственной природе я хотел раздуть пламя из сухой головешки, согласен был сделать это любой ценой.
– Молчите! – воскликнул Максим. – Мне теперь стало по-настоящему страшно. Ничего больше не желаю слушать! К тому же я убедился со всей очевидностью – что бы вы там ни натворили, наказание вас уже постигло. Не пойму только, зачем вы меня пригласили в этот дом! Чего вы все от меня хотите?
Несколько
