отлавливать кинохиты, искать, пробиваться на какие-то закрытые просмотры. И тогда для всех стало открытием, что Ксения, некрасивая, с блеклыми волосами, острым носом и маленькими невыразительными глазками, всесильна. Или почти всемогуща. У Ксении – великий отец.
В те времена все в жизни определяла и направляла партия.
Ксения часто вспоминала фильм Самсона Самсонова «Оптимистическая трагедия». По пьесе Всеволода Вишневского. Там комиссара-дамочку спрашивал один красный латыш:
– Ты одна, комиссар?
И она отвечала вопросом:
– А партия?
Так что одиноких в те замечательные дни быть просто не могло. А если и попадались на пути-дороге отдельные личности-одиночки, то исключительно беспартийные, значит, по определению себя в жизни не нашедшие.
Отец Ксении, Георгий Семенович Леднев, себя нашел. Он стоял прямо у кормила власти – возглавлял одну из крупнейших газет Советского Союза. Кормило власти неплохо прикармливало и его, и всю семью Ледневых, но требовало такой самоотдачи и самозабвения, что Ксения отца дома почти не видела. Он приезжал, когда дочь уже спала, и отбывал в редакцию, когда она еще не проснулась. Была велика и ответственность: малейшая ошибка могла обойтись руководителю слишком дорого – потерей места главного. Поэтому отец привык разряжаться и заряжаться по воскресеньям с бутылкой в руке. И шутил:
– Нас из редакции вынесут зубами вперед. Мать старалась не обращать внимания на эти «зарядки».
– Тяжелая у отца должность, – часто повторяла она. – Неблагодарная.
Неблагодарная-то почему? – думала Ксения.
– Знаешь, какой мужчина самый лучший? – хмыкнул как-то Валентин в ответ на Ксенины упреки. – Который уходит, когда ты спишь, и возвращается, когда ты его не ждешь.
Да, Валентин…
С ним Ксению познакомил отец.
Благодаря его высокой должности Ксения имела редкую возможность получать контрамарки во все театры и на закрытые кинопросмотры. И весь класс стал смотреть Ксении в рот и лебезить перед ней – контрамарки выдавались обычно на два лица, и кто станет этим вторым, целиком зависело от ее выбора.
Она почуяла свою силу и власть – какое волшебное состояние! – и понемногу превратилась в капризного, избалованного ребенка, который сам не знает, чего хочет. Ксенины выверты и закидоны – одноклассники каждый раз затаив дыхание ждали, кого пригласит с собой редакторское чадо, – быстро надоели всем без исключения. Все, кроме Оли, стали ее ненавидеть, но молчали – в кино и театр хотелось всем.
С детства Ксения чувствовала себя никому не нужной. Мысль казалась странной, прилетевшей с одним из газетных самолетиков – их они так любили запускать в небо… Особенно преуспела в этом искусстве Натка, старательно лепившая «утиков», как она говорила, и метко выстреливающая ими в самую высь.
Почему Ксения была ненужной?
