style="font-size:15px;"> – Кто это? – шепотом спросил Векшин.
– Черныш. Начальник механической мастерской, – так же тихо ответил Леонтьев.
Они слезли с подоконника и вместе со всеми обступили стол.
Берегов-Сережин все так же, ни на кого не глядя, продолжал вынимать бумаги.
Вдруг он заговорил:
– Ну, что? Знаю, знаю. Я тоже жду самолет. Вы его просто ждете, а у меня…
– Но, послушайте, – сказала пожилая женщина. – Зачем же вы нас вызывали? Ведь я от отпуска отказалась, приехала.
– Лучше б вы ждали самолет, чем он вас, – сказал Берегов-Сережин.
– Ну, знаете, это просто возмутительно!
Пожилая женщина покраснела от гнева и пошла из конторы.
– Пойдем и мы, – сказал Леонтьев. – Каждый день одно и тоже.
Люди выходили группами, обсуждая создавшееся положение. Молодая женщина в форменном кителе со звездочками инженер-геолога 2-го ранга уговаривала ту, которая спорила с Сережиным:
– Да, Вы, Любовь Андреевна, не расстраивайтесь. Хотели идти в отпуск, ну и отдыхайте себе на здоровье.
– Я не о времени, – отвечала Любовь Андреевна. – Просто возмутительно.
Вышли из конторы Берегов-Сережин и Черныш. Сережин был красен от возбуждения, растрепан. Векшин услышал, как он крикнул:
– Я здесь начальник!
– Гнилая философия, – сказал Черныш. – Не наша. Люди не хуже тебя. Вызвал – изволь заботиться.
Берегов-Сережин, не отвечая, сел в машину. Немыслимая шляпа торчала над ним таким же колом, из-под пиджака оттопыривался «наган».
– Давай! – крикнул он.
«Газик» рванул и, обдав стоящих пылью, унес его нелепую фигуру.
– Пистолет в шляпе.
– Ну его. Пойдем, город посмотрим.
– Я пойду в фонды, – сказала Любовь Андреевна. – Успею еще поработать часа два.
Они пошли со двора, сначала все вместе, потом кто направо, кто налево и вскоре в группе, где шел Векшин, осталось несколько человек.
Была та предвечерняя пора теплого и солнечного майского времени, когда день уже кончался, а вечер все еще не наступал. Проспект имени Сталина сверкал широким асфальтом. Шумный и людный, он напоминал московскую улицу Горького. Так же витрины магазинов выставляли напоказ свои товары, пестрели афиши кино, стоял телеграф, кратким словом «Енисей» объявлял о себе ресторан.
Векшин шел с Леонтьевым. Впереди двигались Черныш и два механика, Павлик и Сережа. Черныш ступал твердо и встречный поток людей обтекал его, как обтекает вода устои моста. Блестя орденами шли военные, пестрели яркие платья девушек, в синих, серых, коричневых костюмах, с портфелями, свертками, просто безо всего, задевая друг друга, останавливаясь у афиш, исчезая в дверях магазинов, торопливо взбегая по ступеням телеграфа, двигались различные люди. Этот живой поток, не умещаясь на тротуарах, заплескивал
