ты настолько слаб, что позволяешь себе грубить девочкам? Ты меня разочаровал.
– Я не слаб!
– Я учил тебя не обращать внимания на подобные выходки. Тебе стоило понять уже давно, что ты не такой, как они. Ты отличаешься, поэтому должен знать, что вступать в препирательства может быть опасно.
– Но я не мог этого терпеть! Неужели я должен молча терпеть издевательства над собой? Я не хочу казаться таким, будто мне всё равно.
– Никто не говорит, что нужно быть таким. Нужно просто найти иной подход. Со временем ты поймешь, что в этом и есть весь смысл. А теперь вернемся к сути. Милана бедный и несчастный ребенок, у которого никого не осталось из родных. Ты ведь это знаешь?
– Знаю, – грустно протянул Дима. – Но это всё равно не дает ей права....
– Не перебивай. Согласен, она та еще шкода и кого угодно выведет из себя. Но ты должен быть сильнее. Должен уметь не реагировать на её выходки и стараться не обижать её.
– Но почему? Почему из всех ребят она пристала именно ко мне? Ведь с другими у нее проблем таких не будет.
– В том то и дело, что ты особенный, и её привлекает твоя нестандартная реакция на её поведение. И я знаю почему. Я не стану ничего объяснять, просто скажу, что тебе стоит выбрать иной путь. Не агрессия и не взаимные обиды. Просто стоит поговорить. Всего лишь поговорить. И извиниться. Думаю, результат такой деятельности тебя приятно удивит. А теперь живо смой кровь с губ и приведи одежду в порядок. Чтобы к заходу солнца ты явился с извинениями к Милане. Если же нет, домой можешь не возвращаться. Понял меня?
– Понял.
– Исполняй.
Отец встал и, не говоря лишних слов, удалился по делам. Дима никогда не пытался узнать, чем занимается его отец, да и вряд ли он стал бы рассказать. Определенно, это были очень важные вещи. Настолько важные, что из-за них им приходится уживаться в лесу, несмотря на то, что в городе их ждал нормальный дом и перспективное будущее.
Разговор их был полон таинственных нотаций, как обычно. Они редко разговаривали, и в те редкие минуты отец только и говорил о его особенностях и умении поставить себя среди сверстников. Дима ненавидел это моменты, но не мог не признать, что его советы всегда были хоть и странными, но дельными. Поэтому ему ничего не оставалось, кроме как отправиться на поиски Ланы, готовя весь свой запас извинений.
Выследить её не составило никакого труда, в свои одиннадцать лет Дима уже неплохо умел выслеживать нужного человека. Её специфический запах молока и карамели привел его на тот самый песчаный берег, где еще полчаса назад она начала очередную погоню. Лана сидела на том же самом месте, где и он совсем недавно, и смотрела на реку, неспешно протекающую рядом.
Превозмогая желание напугать её Дима осторожно подошел и, набрав побольше воздуха, уже готов был позвать Лану, но внезапно замолчал. Она плакала. Тихо и обреченно. Это не была обычная девичья истерика с криками и визгами, это было почти бесшумное отчаяние. И если над шумной истерикой можно было просто посмеяться
