такая. Навстречу двигались две фигуры. Издалека видно, что встречные молоды и бесшабашны. Дурачились, пуляли друг в друга снежками, хохотали во весь голос. Здорово. Она тоже с удовольствием прокатилась бы с горки на санках, да жизненный статус не позволяет. Виктория Михайловна разулыбалась, глядя на веселящуюся молодежь. Не успела порадоваться за подросшее поколение, как оказалась на узкой тропинке лицом к лицу с двумя пареньками. Сначала она не почувствовала опасности. Возраст людей, которые перегородили ей путь к дому, определить было довольно затруднительно, поскольку оба напялили на себя нелепые маски. И опять интуиция не просигналила, не предупредила, что нормальные люди не станут просто так, без веской причины, прятать свои лица. Виктория Михайловна порадовалась, насколько нынешняя молодежь раскрепощеннее и свободнее, чем были они в свое время. Хочется им дурачиться – они это делают и не оглядываются по сторонам. Нацепили маски, носятся по улицам, веселятся, для них продолжается праздник. Так и должно быть.
Тем временем два хохотунчика-весельчака встали на ее пути и, кажется, уступать дорогу не собирались. То ли им зрителей не хватало и надоело развлекаться самостоятельно, то ли что-то другое толкало на подвиги, но их решимость пообщаться с незнакомой дамой не вызывала сомнений. Виктория Михайловна остановилась и вдруг поняла, что, несмотря на не очень позднее время, вокруг, кроме общительных весельчаков, нет ни одной живой души. А что на уме у этих двух – совершенно непонятно. И самое главное, их намерения уже не вызывали умиления и доброй, материнской улыбки. Дорожка была узкая, разминуться никак невозможно. Не прыгать же в сугроб. Это не вариант. Двое фигляров, явно нетрезвых, перегородили ей дорогу и ерничали хуже ряженых. А уж какие слова произносили, то не дай бог услышать никому. Мат свободно и легко лился из-под масок, лишая способности соображать. То ли корить бедных детей за бездуховность, то ли взывать к разуму. Наверняка мальчики учились в школе, изучали русскую литературу и бессмертный великий язык. А тут – гоготали, словно умалишенные, кривлялись, скакали как одержимые. Нашли себе отличное развлечение – припугнуть одинокую женщину зимним вечером. Герои.
Не успела Виктория Михайловна призвать к порядку распоясавшихся молодых людей, как неожиданно почувствовала, что один из молодчиков самым нахальным образом пытается вырвать у нее из рук сумку. Только решила возмутиться наглостью и дать хороший отпор хулиганам, получила увесистый удар по голове. Норковая шапка не спасла, она предательски слетела с головы и закатилась в сугроб. Это было последнее, что запомнила несчастная женщина. Ей было страшно жалко шапку, на которую она копила деньги не один год. Виктория Михайловна испугалась не за свою жизнь и не за сумку, которую у нее к тому времени вырвали из рук. Почему-то последним отблеском сознания осталось сожаление от утраты шапки. И еще было очень жалко этих двоих уродов, которые вместо того, чтобы жить, учиться, работать, радоваться жизни, нападают в пьяном угаре
